Читать книгу - "Опасный маскарад - Элизабет Грегг"

Роуз наблюдала за ней с улыбкой. Ей приятно было думать, что хоть одной из ее девочек судьба сдала козырного туза. Правда, эта дурочка не понимает пока своего счастья, но ничего, скоро поймет. А вот песенка ее Роуз никогда не нравилась – сразу на память приходила эта ханжа Молли Блейр со своими постными подружками.

Начиная с сорок девятого, года спада золотой лихорадки в Калифорнии, не переводились женщины, то и дело объявлявшие крестовый поход на спиртное. Думать о том, что их истерика докатилась и до Виргиния-Сити, было грустно, поскольку это могло стать началом конца салуна «Золотое солнце». Жена преподобного сколотила команду таких же недоразумений, как и она сама. Эти, мягко говоря, недовольные особи непонятного пола, названного по ошибке женским, выбрали в качестве главной мишени добропорядочный салун Роуз, где воющие от них мужья могли с комфортом провести время за стаканчиком виски, ну и… хм… невинно пофлиртовать с девочками, тела которых куда меньше напоминали гладко оструганные стропила церкви.

В тот субботний вечер, спустя неделю после описанных в предыдущей главе событий, сидя, как обычно, за стойкой бара, Роуз радовалась за Мэгги и ломала голову, на чью сторону встанет шериф Мун в случае открытого столкновения с ратью доморощенных святых. Ничего не подозревавший о ее мучениях шериф сидел тем временем за своим излюбленным столиком в углу и лениво отхлебывал ледяное пиво.

Заходящее солнце таяло за вершинами далеких гор, бросая на пол салуна прощальные шафрановые полосы. Шериф поглядывал в окно, на пыльные улицы вечернего города, не сулившие, казалось, ничего необычного. Его расслабленный добродушный вид был обманчив. После недавнего ограбления дилижанса и двойного убийства он постоянно был начеку, а конфликт между Роуз и женой священника лишь усиливал его настороженность. Мун чувствовал: назревает что-то недоброе, и даже отказал себе в удовольствии съездить в Элдер-Галч. Если чему-то суждено произойти, он просто обязан быть на посту.

Едва он успел подумать об этом, как из-за угла соседней улочки появились те, кого Роуз величала не иначе как «бандой святош». Они наверняка собрались у церкви, выработали план действий и отправились пешим порядком на штурм «Золотого солнца». «Банда» подзадоривала себя криками и нестройным пением гимнов, которое Мун принял вначале за вопли подгулявших работяг. Однако, определив, что звуки приближаются не со стороны «Хромого мула», а с Уокер-стрит – места допропорядочного и респектабельного, – шериф внутренне собрался.

Потоптавшись на углу, группка женщин затянула «Коль славен наш господь в Сионе» и двинулась на приступ. Во главе процессии торжественно выступала Молли Блейр собственной персоной, а за ней Мун различил долговязую фигуру миссис Йохансен, жены аптекаря, и толстуху мисс Лорейн Твигг, незамужнюю сестру Мориса Твигга, владельца отеля. Уж если в первом ряду собрались самые известные в городе склочницы, дело предстояло нешуточное.

Шериф встал. К нему подошла встревоженная Роуз, и они вместе продолжали молча наблюдать за приближением вражеского отряда.

Группа насчитывала не менее дюжины женщин, следовавших, как послушное стадо, за своими тремя предводительницами. У всех на лицах было выражение фанатичной решимости; в руках леди сжимали садовые мотыги, вилы и деревянные грабли.

Длинные юбки поднимали облачка пыли, надтреснутые голоса лишали еще недавно тихий вечер последних остатков очарования.

В дальнем конце той же улицы Десса с удовольствием разглядывала свой новый диванчик, доставленный ей возчиками компании Бэннона. К счастью, ими оказались не Вилли и Бен. Бена она вообще не видела уже неделю – после их последней встречи он старался не попадаться ей на глаза. От этого мирного занятия ее оторвал нарастающий гул голосов; она отодвинула занавеску и с любопытством выглянула наружу. У «Золотого солнца» собралась толпа. Господи, неужели что-то случилось? С кем?

Девушка выскочила на улицу и, подобрав юбки, поспешила к салуну. Вскоре долетавшие до нее голоса перестали казаться монотонным гудением, среди них начали выделяться женские голоса, вопли, вскрики, проклятия и обрывки пения. Впрочем, говорили все одновременно, поэтому разобрать что-либо внятное Дессе так и не удалось.

Она присоединилась к толпе зевак, плотным кольцом окруживших место предполагаемой потасовки. Народу собралось много – бесплатное представление не хотел пропустить никто, тем более что оно обещало быть куда занимательнее трехактной пьесы какого-то француза, начинавшейся в это же время в театре. Правда, по отзывам, пришедшим с Восточного побережья, пьеса была невероятно смелой и скандальной: подумать только, там вслух, и даже довольно громко, произносят слово «грудь»!

На верхней ступеньке крыльца салуна, загораживая спинами дверь, стояли шериф Мун и Роуз. За их спинами жалось несколько «девочек», в том числе Мэгги и высокая рыжеволосая особа, осыпавшая через плечо Роуз неприятеля самой отборной и заковыристой бранью. Зеваки в толпе веселились от души.

– Давай, давай, Вирджи! – перекрывая хохот соседей, крикнул какой-то мужчина слева от Дессы. – Скажи им! Задай им жару!

Он мастерски послал в сторону нападавших бурый от жевательного табака плевок, но угодил в шляпу некстати подвернувшегося ковбоя и тут же схлопотал по шее под дружный гогот всех собравшихся.

Десса оценивающе посмотрела на рыжую. Так вот, значит, какая она, эта таинственная Вирджи, к которой то и дело заглядывал Бен Пул… И тут, впервые за последнюю неделю, она увидела и Бена: он бежал по противоположной улочке к салуну, и ветер развевал его белокурую гриву. У Дессы екнуло сердце. Ей не хотелось, чтобы он заметил ее, хотя она и понимала, что больше боится своих собственных чувств к нему, чем его самого.

Отчаянно работая локтями, она еще дальше углубилась в толпу и неожиданно оказалась в первых рядах. Как раз в этот момент Молли Блейр перешла к решительным действиям. Доведенная до исступления бранью Вирджи и хохотом зевак, она с воплем «Блудницы Вавилонские!» налетела на шерифа Муна, норовя выцарапать граблями у него из-за спины «рыжую нахалку». Это ей, однако, не удалось, и в итоге единственным пострадавшим оказался шериф, получивший мощный удар рукояткой граблей в челюсть. Он охнул и невольно сделал шаг в сторону.

В ту же секунду в образовавшуюся брешь прорвалась Мэгги и запустила обе пятерни в пучок на голове достойной матроны, и обе покатились в пыль, дико вопя и колошматя друг друга.

– Давай, Мэгги, укуси ее! – взревели от восторга «болельщики». – Зубки у тебя что надо, уж мы-то знаем! Ну же, пусти их в дело!

Один особенно разошедшийся зритель из первого ряда сорвал с головы шляпу и с энтузиазмом принялся резко махать ею из стороны в сторону, как бы подсказывая Мэгги, куда именно следует нанести удар. Людей собралось много, сгрудились они плотно, так что не прошло и секунды, как он заехал своей шляпой прямо в лицо стоявшего сзади здоровяка.

– Идиот чертов! – прорычал тот и изо всех сил толкнул незадачливого энтузиаста в спину.

Бедняга пулей вылетел на середину импровизированной арены, где врезался в самую гущу «банды святош». Раздался дикий визг, и на голову несчастному опустилась рукоять чьих-то вил.