Читать книгу - "Леди с дурной репутацией - Тереза Ромейн"

продемонстрировать, кроме листа бумаги с использованным серебром и черноты. Вода с солью замедляет реакцию, но недостаточно. Может, морская соль будет воздействовать по-другому?

Мисс Бентон подавила улыбку:

— Не могу сказать. Но вам, конечно, нужно попытаться. Хотя получу я удовольствие от этого или нет, наверняка не зависит от результата вашего эксперимента.

— Ну как можно быть такой меркантильной? Что, если именно эта попытка приведет к успеху?

Когда Джордж говорил с таким энтузиазмом, у Кассандры возникало желание сделать что-нибудь из рук вон выходящее — кончиком пальца, например, обрисовать черты его лица. А когда он выглядел взъерошенным, неряшливым и беззаботным, ей хотелось увидеть его еще более расхристанным: с развязанным галстуком, с растрепанными волосами, слегка вспотевшим, а может, и вовсе покрытым потом.

Ее воображение — словно выгребная яма, а он, полный уважения к ней, не станет приставать.

Уважение! Господи, это же какое-то безрассудство! Джордж уважает ее, а ей от этой мысли хотелось забраться к нему на колени, прижать его к своему сердцу… Или добиться чего-то большего.

— Мне кажется, — сказала Кассандра, — я готова отправиться в постель.

Джордж посмотрел в окно, где закат только начал раскрашивать голубое небо.

— В самом деле? Полагаю, это из-за слишком долгой дороги: очень утомительно. Так что вполне естественно, что вам…

— Джордж, нет, мне не хочется спать… — Кассандра подождала, пока смысл сказанного дойдет до него, а брови удивленно полезут на лоб, потом подтвердила: — Да, вы поняли правильно: я хочу в постель.

Глава 11

Кассандра подумала, что Джордж с радостью согласится с ее предложением, даже вспыхнет желанием, но вместо этого он обошел ее, захлопнул дверь и сказал шепотом:

— Это невозможно: ты на меня работаешь.

— Но ведь ты хочешь?

Лучше было сразу все расставить по местам.

Он застонал:

— Не мучай меня. Я только об этом и думаю с момента…

— …когда я попросила тебя расстегнуть мне платье?

Джордж запустил пальцы в волосы:

— Нет, с того момента, как ты закрыла мне рот рукой, когда мы пряталась в доме у Девереллов. Я тронул языком твою ладонь, а потом едва не сошел с ума, когда узнал тебя на вкус.

Кассандра поморгала несколько раз:

— Ну что ж, теперь ты просто обязан уложить меня в постель. Подожди секунду, у меня кое-что есть, — она нашла потайной кармашек в своем платье, слишком маленький, чтобы использовать его как ридикюль, но вполне достаточный, чтобы хранить в нем сложенную пятифунтовую банкноту. — Вот. Пять фунтов, которые ты мне заплатил. Возвращаю тебе мое жалованье. Теперь я больше на тебя не работаю, поэтому можешь не переживать из-за этических соображений.

Джордж смотрел на нее так, словно был готов рассмеяться или придушить ее, а может, то и другое одновременно.

— Это деньги за работу, которую ты уже сделала. Положи их обратно, в карман.

Кассандра пожала плечами:

— Тогда отсчитай мне сдачу из того, что я заработала, а остальное оставь себе.

Больше Джордж не мог сдерживаться и, тихо засмеявшись, рухнул в изножье кровати, за руку потянув девушку за собой.

— Кассандра Бентон, кажется, ты собираешься заплатить за то, чтобы я переспал с тобой, но при этом платишь не слишком много.

— Почему? Я пытаюсь совместить противоположности, как если бы пять фунтов были незначительной платой за то, чтобы сделать меня твоей или тебя моим, но не подумала, что между нами стоят деньги. Это ты подумал, а я просто пытаюсь снять эту проблему.

Джордж закрыл глаза:

— Оставь деньги себе. Если хочешь что-то снять, пусть это будет твое платье.

Ну что могло убедить ее в том, что он хочет ее, если не этот взгляд? Он избегал смотреть на нее, мог воспринимать лишь по частям, но явно не считал простой, как раньше.

И ей это нравилось! Он воспринимает ее такой, какая она есть.

Она сунула пять фунтов в потайной кармашек, затем закрыла дверь на ключ и придвинула кресло поближе.

— Мне нравятся решительные женщины, — заметил Джордж, с интересом наблюдая, как она перемещается по комнате.

— Тебе придется помочь мне с одеждой, — сказала Кассандра. — Ты же знаешь, я не справлюсь с пуговицами сама.

На его губах появилась улыбка.

— Мучительница! Жду не дождусь этого момента, — положив руки ей на плечи, Джордж развернул ее спиной к себе.

Кассандра смотрела на стену рядом с дверью. Закатное солнце заставляло танцевать их тени на крашеной поверхности. Ее тень сливалась с его, и они были больше, чем в жизни, уже соединенные, уже слившиеся воедино и двигавшиеся в едином ритме.

— Я не собиралась издеваться над тобой, — сказала Кассандра. — Прошлый раз мне действительно не хотелось беспокоить служанок. А сейчас… — она сглотнула, когда его руки потянули ее за платье: расстегивая пуговицы, он, конечно, не мог не касаться ее тела, — …можешь делать со мной что хочешь.

— Правда могу? — это прозвучало со спокойным удовольствием, словно она предложила ему лишний кусок сахару к чаю. — Значит, я могу раздеть тебя совсем?

Она стиснула бедра:

— Да. Ты можешь раздеть меня догола.

Его пальцы замерли на ее предплечье, потом продолжили стягивать рукав платья.

— Я могу поцеловать все отпечатки, которые у тебя на коже оставили платье и корсет?

Вздрогнув от мягкого прикосновения сползавшей ткани и кончиков пальцев, она переступила через упавшее на пол платье:

— Да, можешь целовать до тех пор, пока не исчезнут.

Джордж кашлянул, потянув шнурки корсета:

— И смогу усадить тебя на себя? И смотреть, как ты скачешь на мне?

— Да, сколько хочешь.

Тихо выдохнув, он пробормотал:

— О, и я увижу, как ты взлетишь на вершину?…

Все узлы развязаны, каждая пуговица расстегнута, и это было так эротично, как бранное слово, сказанное на ухо. Рука легла ей на грудь, колени раздвинули бедра, но ей казалось, что недостаточно, надо еще шире.

Ну, когда же закончится раздевание? Наконец с корсетом было покончено, и она осталась в одной сорочке, в чулках и туфлях, с высоко заколотыми на затылке волосами.

Он убрал руки, и она услышала его тихий голос:

— Как бы мне хотелось, чтобы камера-обскура запечатлела тебя вот такой! Сомневаюсь, что моя память сумеет достоверно сохранить этот момент.

— Что именно? Странное сочетание одежды? — Кассандра повернулась к нему, и выражение его лица поразило ее своим ничем не прикрытым восхищением.

Он слабо улыбнулся:

— Тебя в теплых потоках света, этот волшебный закат. В жизни не видел картины, которая производила бы такое впечатление.

Джордж говорил очень серьезно, а ей было непонятно, как держать себя с ним, когда он серьезен.