Читать книгу - "Разрушение и Искупление - Бьянка Мов"

— Нико, такие грязные мысли? Лейла развратила тебя. — Ее розовые щеки приобрели более глубокий оттенок.

— О, перестань дразнить меня. — Я только покачала головой, укладывая свои вещи в сумку. — Пойдем, уже поздно.

25

Мы с Николетт сделали небольшую остановку, потому что ей до смерти хотелось вафель со сливками. После того, как мы попрощались, я в одиночестве направилась в свою комнату, моя спина болела от многочасового сидения сгорбившись.

Я напевала припев одной из песен певицы, которая иногда выступала в Новом Орлеане. Может быть, в этой ситуации все-таки было что-то хорошее, и я когда-нибудь увижу ее. Через несколько шагов я услышала еще одно сердцебиение в своей комнате.

Я глубоко погрузилась в свою магию и ухватилась за серебряный свет. Просто на всякий случай, сказала я себе. На сверхзвуковой скорости я распахнула дверь только для того, чтобы выдохнуть с облегчением.

— Вы что, теперь становитесь сталкером, профессор? — спросила я, и он криво улыбнулся мне.

Я поставила свою сумку на место и снова обратила внимание на Александра, который в данный момент сидел на моей кровати, разглядывая меня сверху донизу, как будто не видел меня раньше.

— Нам следует поговорить о Новом Орлеане. Я собирался затронуть эту тему, пока твоя маленькая подруга не прервала нас. Честно говоря, она проявляет тревожный интерес к моим привычкам целоваться. — Я подавила смешок.

— Тогда говори, — сказала я, прежде чем снять куртку, ботинки и колготки. Александр откашлялся.

— Этот город опасен. Слишком много охотников на ведьм. — Я приподняла бровь. Охотники на ведьм? Какие еще, черт возьми, сверхъестественные существа там были? — И они на самом деле не испытывают симпатии к вампирам. В конце концов, у нас почти одна кровь. — Мой желудок скрутило от этого слова.

— Наши возможности ограничены. — Мое лицо посуровело. — И я не знаю, как долго еще я буду самой собой. — Смертельная тень пробежала по его лицу, и глаза потемнели.

— Да, возможно, но город также может быть миссией самоубийцы. — Я мрачно посмотрела на него.

— За то, что ты оказал мне холодный прием, ты очень обеспокоен моим выживанием. — Он закатил глаза.

— Я не относился к тебе холодно, просто… — Он глубоко вздохнул. — Новый Орлеан просто слишком опасен.

Я скрестила руки на груди.

— Ты тоже мог бы пойти, если тебя так волнует мое здравомыслие. — Он замер, его лицо побледнело. Прищурившись, я сделала несколько шагов в его направлении.

— Если только…ты же не хочешь рисковать своей жизнью вместе с нами. — Он пытался подобрать слова, но каждое из них застревало у него в горле. Это было почти так, как если бы он задыхался от невысказанных фраз. Меня охватил страх.

— Я… я… я не могу, — наконец выдавил он, задыхаясь. Я никогда раньше не слышала, чтобы он заикался, и эта версия чертовски меня взволновала. Что-то было не так, я видела это по его глазам.

— С тобой что-то не в порядке? — Я наклонила голову набок. Внешне он выглядел так же, как всегда, в своем профессорском наряде и всей этой суете.

— Да, это так. Я просто… не могу. — Он схватился за горло, как будто что-то сильно чесалось, как будто ожерелье было слишком тугим.

— Ты не можешь. Отлично. Но не проси меня упустить единственный шанс, который у меня есть. Я просто хотела бы, чтобы это бремя лежало не только на моих плечах. Я устала от необходимости всегда все контролировать.

— Мне жаль. Я бы хотел сказать тебе, почему я не могу, но… я просто. Не могу. — Он снова потянулся к своему горлу. Это было почти так, как если бы его тело боролось со словами, которые он пытался произнести.

Шестеренки в моей голове начали вращаться, но я не могла уловить в этом смысла, и прежде чем я смогла обдумать это дальше, он стоял передо мной с измученным взглядом.

— Ты не всегда должна все контролировать, понимаешь? — Его пальцы скользнули по моей скуле. Я не отшатнулась, но и не прижалась носом к его руке. — Ты такая чертовски сильная даже без этой маски. — Я покачала головой.

— Иногда я думаю, что эта маска — все, что от меня осталось. — Губы Александра коснулись моего лба, и мои плечи немного расслабились.

— Я бы знал, даже если бы от тебя ничего не осталось, — ответил он шепотом, его голос был низким и грубым.

— Ты едва знаешь меня, — возразила я со вздохом.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Мы с тобой — одно и то же. — Я, наконец, обхватила руками его талию, наслаждаясь ощущением его тела. Его мышцы были напряжены, а сердце бешено колотилось у моей щеки.

— А теперь будь хорошей девочкой и приляг, пока я беру все под контроль. — Я вскинула голову, озадаченная его словами. Прежде чем я успела возразить, его губы встретились с моими, и мир вокруг меня разлетелся вдребезги. Его язык нашел мой, и, клянусь, я ощутила райский вкус.

Александр поднял меня со своими вампирскими рефлексами и усадил на мягкий матрас, прежде чем расстегнуть мою блузку и снять ее с меня. Секунду спустя бюстгальтер тоже упал на пол. Я откинулась назад, чтобы он мог расстегнуть молнию на моей юбке. Слишком медленно он также снял с меня трусики, и мгновение спустя я лежала под ним обнаженная, его ярко-голубые глаза блуждали по каждому дюйму моего тела.

— Ты прекраснее всего, что я когда-либо видел. — Я почувствовала, как легкий румянец залил мои щеки.

Одним плавным движением он снял рубашку, так что его обнаженный торс оказался освещен ярким лунным светом. Александр выглядел как смертоносный ангел, и я бы все отдала, чтобы согрешить с ним.

Он пробормотал что-то неразборчивое, и невидимые цепи сомкнулись вокруг моих запястий, удерживая мои руки над головой. Это было почти так же, как если бы он привязал меня к спинке кровати.

Страх охватил меня, и моя грудь сжалась.

— Ты доверяешь мне? — У меня вдруг пересохло во рту. Но, несмотря на тревожные звоночки, я кивнула.

Он расстегнул свои облегающие элегантные брюки и стянул их. Мои глаза жадно следили за каждым его движением.

Было бы пыткой не иметь возможности прикоснуться к нему.

Александр раздвинул мои ноги и протиснулся между ними, в то время как его язык дразнил мои соски. У меня вырвался резкий стон.

Его пальцы пробрались между моих ног, в то место, где я нуждалась в них больше всего.

— Хм, такая влажная для меня, а