Читать книгу - "Меня зовут Джейн - Анна Васильевна Дубчак"

произведения. Конечно, когда писатель талантливый, то в какой бы форме ни было написано произведение, оно воспринимается на одном дыхании и там все ясно. Но я-то – новичок, а потому решила, что писать буду в дневниковой форме. Думаю, что так читатель поверит мне больше. А вы как думаете?

– Неплохой прием для новичка, – заметила Джейн. – Но поскольку я тоже новичок, то тоже воспользовалась этим приемом. Думаю, так читателю легче поверить в написанное. Но, признаюсь, пользоваться этим приемом не так-то и легко. Надо постоянно ставить себя на место автора, точнее, главного героя.

– Ну, хорошо! Итак, с приемом мы разобрались. А теперь я расскажу вам свой сюжет.

– А вот сюжет рассказывать, говорят, плохая примета, – сказал Гурьев.

– Это почему же?

– Выболтаешь все, что хочешь написать, и самой ничего не останется, – поддержала его Глафира.

– Если я твердо решила написать книгу, то меня уж точно ничто не остановит.

– Да брось ты, Лиза, у тебя же вечно нет времени. – Глафира подлила ей еще чаю. – Если ты будешь писать книгу, то всем остальным кто будет заниматься?

– Ты, конечно! – рассмеялась Лиза. – Ну, так вам интересно, о чем я хочу написать, или нет?

– Интересно-интересно, – Гурьев погладил ее по руке. – Просто мы пришли сюда, чтобы поздравить Джейн!

– Считайте, что уже поздравили. – Джейн выглядела по-настоящему счастливой. – Спасибо за цветы, это потрясающий букет… Я поставила его в серебряное ведро для шампанского, но уверена, что в доме найдется подходящая для него ваза.

– Знаете, а ведь у меня написано уже несколько глав… – С этими словами Лиза достала из куртки карманный компьютер и быстро включила его. – Сейчас, подождите минуточку… Вот, уже… Между прочим, это начало.

И она начала читать:

«Мне снилось, что я еду в поезде, и мое сердце стучит в одном ритме с металлическими ударами колес о стыки рельсов. Тук-тук, тук-тук… И казалось, что поезд огромный, неестественно огромный, до небес, и что крыша вагона со скрежетом царапает края заледеневших облаков… Потом кто-то подошел ко мне, спящей, и принялся колотить по моей голове металлической палкой: тук-тук, тук-тук… И кровь моя густыми и тяжелыми каплями закапала на железный пол вагона: тук-тук… Потом моя голова затрещала и принялась раскалываться, как гигантское чугунное яйцо, и куски ее отваливались и падали вниз, на промерзшую землю: тук-тук… И боль была просто невыносимой. И позвоночник тоже начал рассыпаться, и косточки с сухим и почему-то тоже металлическим звуком посыпались на пол вагона: тук-тук… А потом мне стало трудно дышать, и проводница, склонившись ко мне, спросила меня:

– С вами все в порядке?..»

– А почему ты решила начать именно с этого момента?

– Так надо же с чего-то начинать… Но вообще-то я собиралась рассказать сюжет, а не мучить вас чтением своих глав… Джейн, какие вкусные ты испекла пирожные! И начинка такая нежная… Итак, я начинаю.

Все началось с несоответствия. Семья Цилевичей, о которой пойдет речь, как бы не соответствовала тому месту, где проживала. Умные, одаренные люди. Отец семейства преподавал в Саратовском университете, но ни за что не хотел переезжать в город, предпочитал добираться до него электричкой, а потом уже, спустя время, – собственным транспортом. Думаю, у него была «Волга»…

– Вы хотите написать о моей подруге Нине Цилевич? – Тонкие выщипанные брови Джейн поползли вверх.

– А почему бы и нет? – пожала плечами Лиза. – Очень благодатный материал. К тому же есть где развернуться. А еще, что немаловажно, я видела декорации к своему будущему роману.

– Лиза, никогда бы не подумала, что у тебя есть склонность к писательству, – сказала невозмутимая Глафира. – Ну, и что дальше?

– Да то, что Нина Цилевич произрастала в своем Татищеве, как экзотический цветок, и долгое время не осознавала этого. Она была развита не по годам, к тому же ей легко давались языки. Отец, который души в ней не чаял, начал возить ее сначала к частным преподавателям, не жалея денег, а потом, когда Ниночка, его единственная дочка, подросла, сделал так, что ее отправили на учебу в Кембридж – от Саратовского университета, на курсы английского. Надо ли говорить, насколько благодатной оказалась эта английская почва для провинциального цветка?! Нина, окунувшись в атмосферу волшебного Кембриджа, буквально растворилась в ней и приобрела бесценный навык английской разговорной речи. К тому же у нее появились друзья, подруги. Поскольку она жила автономно и никому не досаждала своим присутствием, она тем самым привлекла к себе внимание Джейн Чедвик, то есть вас.

– Что-то я не пойму, – вмешалась Глафира. – Ты, Лиза, обращаешься к Джейн то на «ты», то на «вы»…

– На «ты», – успокоила ее Лиза. – Так ведь, Джейн?

– Конечно! Мы уже давно без церемоний! Только я пока что не поняла, это твоя фантазия или ты собрала реальные факты?

– Конечно, фантазия!

– Ужасно интересно.

Между тем мужчины потягивали виски и, казалось, мало обращали внимания на рассказ Лизы.

– Поверьте мне, это очень интересно! – воскликнула Лиза. – Дима, плесни-ка и мне чуть-чуть виски. Для храбрости. Не каждый же день рассказываешь сюжет своей будущей книги.

Гурьев, поймав руку Лизы, поцеловал ее, после чего налил ей виски.

– Вот, душа моя, и не надо так нервничать.

– И что было дальше? – спросила Джейн, решив, что и ей пора подзаправиться спиртным. Гурьев, перехватив бутылку, плеснул и ей виски.

– Они подружились, – сказала Лиза весело. – Но здесь надо упомянуть одного человека, родственника Джейн – дядю Мэтью, который своим воспитанием оказал довольно сильное влияние на племянницу. Мэтью Чедвик – одинокий человек, который никогда и ни в ком особо не нуждался. Кроме разве что Джейн. Он был привязан к ней и все свободное время посвящал воспитанию племянницы. Он внушал ей, что жизнь – штука сложная и жестокая, что люди вокруг склонны к предательству и по сути своей весьма эгоистичны. А потому надо уметь так построить свою жизнь, чтобы не зависеть ни от кого и, главное, от так называемых друзей. Это он вбил в голову Джейн мысль, что друзья еще никому и никогда не приносили пользы, что они лишь отнимают время и деньги. Что друзьям вечно что-нибудь нужно от тебя, что они любят только твое благополучие и твои деньги, и когда ты попадешь в беду, никто о тебе не вспомнит. Скажи, Джейн, это так?

– Да, именно так он и говорил, – отозвалась Джейн с задумчивым видом.

– Поэтому у Джейн и не было друзей, – продолжила Лиза. – Однако, когда она встретила Нину Цилевич, ее представления о друзьях сильно пошатнулись. И ей показалось, что она встретила свое отражение. И