Читать книгу - "Пылкий романтик - Мэдлин Хантер"

Скрестив руки на груди, Пен прислонилась к двери.

– Кэтрин говорит, – сказала она, – что, если кто-нибудь попытается ее изнасиловать, приему нее один: коленом в пах! Обычно это безотказно действует.

– Если бы я пытался изнасиловать тебя, заслуживал бы того же.

Джулиан отошел от нее на шаг – не хотел дотрагиваться до нее. В ее теперешнем состоянии этого лучше не делать. Но черт побери, как соблазнительно хороша она в этом воздушном пеньюаре! Джулиан представил: он снимает с Пен чепец, а каскад ее роскошных волос волнами рассыпается по плечам.

– Уже полночи прошло, Пен, а ты так и не ложилась!

– Ты вот тоже не спишь! – усмехнулась она.

– Я слушал, как ты ходишь по комнате.

– Просто на меня иногда находит бессонница. – Пен по-прежнему стояла спиной к двери, словно побаиваясь его.

– Пен, я знаю, что тебя сейчас волнует. Послушай, если уж ты так нервничаешь, может быть, все-таки будет лучше, если с Клео поговорю я один?

– Не надо, Джулиан. Спасибо, но ты мне тут ничем не поможешь. Это мой крест, мне его и нести. – Она нервно заходила взад и вперед по комнате Джулиана. – В конце концов, я ведь тоже была хозяйкой этого дома и несла ответственность за всех слуг. Но я была слепа.

– Ты ничего не видела, потому что он запугал тебя.

– Нет, Джулиан. Я сама закрывала на это глаза. То, что я видела, было мне настолько чуждым, настолько не похоже на то, что я привыкла видеть в родительском доме. А он хотел, чтобы я все это видела. Однажды он наказал Клео при мне. Хотел, чтобы я была свидетельницей. Я была в ужасе, в шоке, меня всю трясло. Я ничего не понимала, но уже не могла закрывать на это глаза, не могла больше обманывать саму себя. Поэтому, собственно, я и пошла тогда к тебе.

Джулиан слушал ее молча. Он и раньше предполагал причину, по которой Пен тогда пришла к нему. Здесь явно был какой-то страшный эпизод. На примере Клео граф показывал жене, что собирается превратить ее в бессловесное, забитое существо. Однако граф зря думал, что ему будет так легко превратить неопытную, мягкую по характеру молодую жену в покорную рабыню.

Глазбери просчитался. Робкая девочка оказалась женщиной с более сильным характером, чем он предполагал.

– Это было ужасно! – прошептала себе под нос Пен, разговаривая не столько с Джулианом, сколько сама с собой. – Мне казалось, что я в аду.

– Можно сказать, ты действительно побывала в аду, Пен! Как еще назвать подобный кошмар?

– Я была напугана до смерти. Одна навязчивая мысль все время преследовала меня: «Беги! Беги, пока не поздно! Иначе сама не заметишь, как превратишься в такое же существо, как она...»

Пен отвернулась, чтобы Джулиан не видел ее слез, но он все-таки понял, что она плачет. Он подошел к ней и положил руки на плечи.

– В той патовой ситуации ты вряд ли что могла сделать для Клео, Пен, – проговорил он. – Ты же потом все-таки вызволила Клео!

– Это ты ее тогда вызволил, Джулиан. – Она помолчала. – Признайся, Джулиан, ты догадывался обо всем? Ты догадывался, что он делает со мной и с Клео?

– Я ни в чем тебя не виню, Пен. – Он смахнул слезу с ее щеки. – Ты была всего лишь жертвой, невинной девочкой, попавшей в лапы к этому дьяволу. Сколько раз, сколько раз мне хотелось убить этого Глазбери! Но я никогда не думал хуже о тебе, Пен. Никогда не верил, что тебе нравятся его выходки!

Пен смотрела на него заплаканными благодарными глазами. В этот момент она казалась ему такой ранимой и беззащитной, что его сердце готово было расколоться от боли. Он закрыл глаза. Перед ним вновь проплывала фантазия юных лет: тихий летний вечер, голос: «К барьеру!», выстрел...

Но Джулиан знал, что Пен не так уж ранима и беззащитна. Нашла же она, в конце концов, в себе силы уйти от графа! И слава Богу! Печальный опыт Пен все-таки не так сильно ранил ее психику, как это случилось с маленькой Клео, не заставил ее замкнуться в себе.

Пальцы Джулиана, смахнувшие слезу, все еще касались ее щеки. В глазах ее читались смущение и боль. Полумрак комнаты, неожиданная откровенность Пен, ее нужда в утешителе – все располагало к интимности.

– Ну, я, пожалуй, пойду – проговорила она.

– Надеюсь, хоть сейчас-то ты заснешь? – слегка усмехнулся он.

– Думаю, что вряд ли.

– Тогда оставайся. Встретим рассвет вместе.

– Не надо, Джулиан! – робко попыталась протестовать она. Мысль о том, что Пен опять не уснет до утра, измученная ужасными воспоминаниями и угрызениями совести, была для Джулиана невыносима.

– Пен, не уходи в свой номер. – Приподняв ее подбородок, он поцеловал ее. – Лучше полежи со мной. Вернешься к себе еще до того, как Кейт проснется.

Пен молчала. В глазах ее невозможно было прочитать ни согласия, ни отказа. Во всяком случае, когда Джулиан подвел ее за руку к кровати, она не сопротивлялась. Но и не ложилась, а лишь долго смотрела на кровать.

– Если я буду приставать к тебе, – усмехнулся он, – используй прием Кэтрин – коленом в пах.

Пен рассмеялась. На минуту она забыла о своих мрачных мыслях. Для Джулиана этот смех прозвучал как музыка.

Пен сняла шаль, аккуратно сложила ее и положила на кресло. Этот простой жест, словно она была у себя дома, возбуждал Джулиана.

– Ты уверен, что успеешь выпроводить меня из своего номера, пока не проснутся слуги? – спросила она.

– Успею, – уверил ее он. Пен нырнула под одеяло.

– Джулиан, – усмехнулась она, – мы делаем запретные вещи... но ты прав – если я не побуду с тобой, не успокоюсь.

Джулиан чувствовал, что ему нелегко противиться соблазну. Но в конце концов, он столько лет провел, борясь с этим соблазном! Могут ли здесь играть роль какие-то несколько часов?

Пен подняла голову с подушки:

– А ты что, так и собираешься просидеть здесь всю ночь рядом с кроватью, словно сиделка у постели больного?

– Вообще-то не собирался.

– Или, может быть, ты собираешься лечь спать во фраке?

– Нет. – Джулиан скинул фрак и поспешно начал отстегивать жабо.