Читать книгу - "Царство Страха - Керри Манискалко"

Гнев выглядел так, словно отравление и поножовщина, через которые он только что прошел, были наименьшим из наших беспокойств в данный момент, только вот для меня это было очень важно.

Он вздохнул и достал из кармана маленький пузырек. Жидкость мерцала, как кристально чистой синевы утреннее небо на моем острове.

– Селестия очень талантлива в создании тоников и настоек. – Он спрятал крошечный пузырек в карман. – Я всегда ношу что-нибудь в качестве меры предосторожности. Я взял его, как только смог, а затем покинул храм твоей сестры, когда волки снова приняли человеческий облик. Ворота были заперты, поэтому потребовалось некоторое время, чтобы добраться до портала, ведущего к кругу Гордыни.

– И ты не мог просто телепортироваться?

Гнев покачал головой.

– Туда невозможно попасть с помощью магии, поэтому пришлось добираться пешком.

Я подумала об испытании Зависти и Гордыни, о предсмертных словах демона Умбры. Я действительно нажила себе врагов.

– Что я с тобой сделала… в прошлом?

– Ничего такого. – Лицо Гнева стало совершенно пустым. – Забудь о выходке Зависти или Гордыни. Не стоило им проверять тебя или твою верность.

– Если я предала тебя, то это важно.

В попытке избежать этой темы он уставился на следы когтей, как будто они оскорбляли его лично. Это навело меня на мысль, что, возможно, у его братьев действительно были причины проверить меня.

– Стоило вырвать этому волку позвоночник и засунуть ему в глотку. Заставить его страдать за всю боль, что он тебе причинил.

Проблем с воображением у него точно не было. Чтобы смягчить гнев, который пробуждался в нем, я кивнула в сторону сверкающей воды.

– Думала, это место для меня под запретом, учитывая, что произошло в прошлый раз.

В прошлый раз мне казалось, что мое сердце вот-вот остановится; боль была такой острой, такой ужасной, что он отвел меня прямо к Покровительнице проклятий и ядов, моей матери, о которой я тогда не знала. Она приготовила для меня тоник, и все было хорошо. Насколько мне было известно, она все еще держала Витторию под землей до поры до времени, и меня не прельщала схожая реакция в ее отсутствие.

Гнев привлек меня ближе, чтобы снова осмотреть мою рану, его взгляд был ледяным и жестким.

– Ты не виновата; все дело в моих крыльях. Магия, связывающая их, противостояла блокирующему заклинанию, которое скрывает твои воспоминания. В совокупности было слишком много магии, и воды среагировали словно на угрозу. – Он заметил неуверенность на моем лице. – Я попросил Селестию побольше разузнать об этом. Она думает, что ты сможешь без проблем зайти в воду. Лечебные свойства должны теперь сработать, как и было задумано. В противном случае я бы не рисковал.

Я вспомнила историю, которую Селестия упомянула той ночью. О воде, которая принадлежит богиням и пытается вернуть то, что принадлежит им. Гнев назвал это сказкой и велел ей прекратить распространять ложь. Я перевела взгляд с воды на него в поисках ответов. Что-то все еще вызывало вопросы… Что-то…

– Раздевайся. – Гнев отступил назад и кивнул на мое одеяние. Он стянул с себя рубашку и расстегнул пуговицу на брюках. Его коварные губы скривились в уголках, словно он точно знал, куда направились мысли после одного-единственного слова. – Давай искупаемся и залечим эту рану, пока не стало хуже.

– Я ведь бессмертна, да?

– Не совсем. По крайней мере, пока. – Он протянул руку, призывая меня войти в воду, которая, насколько я помню, была теплой, как в ванне. – Присоединяйтесь ко мне, миледи. Прошу вас.

Я вспомнила, как он однажды сказал, что воды отмели могут выведать истину. Прямо сейчас я хотела от него правды так же сильно, как и исцеления. Я шагнула к краю сверкающего темного песка и позволила льдисто-голубой воде плескаться о пальцы моих ног. Лагуна была волшебной, очаровательной. Она звала меня.

Гнев отступил назад, освобождая мне место. Я последовала за ним и взяла его за руку, наслаждаясь крошечными пузырьками, которые приятно шипели на моей коже.

Мы шли вброд, пока моя грудь полностью не погрузилась в воду и ее магия не начала лечить мои раны. Это было невероятно. И немного странно, что магия очистила мои порезы, а затем склеила кожу. Даже рана, которую я нанесла себе, когда давала обет крови в тронном зале Гордыни, зажила. Любой мгновенный дискомфорт исчез почти так же быстро, как и появился.

Гнев наблюдал за действием волшебной воды, и на его обычно стоическом лице витало беспокойство. Он выглядел так, словно был готов прыгнуть и атаковать при первых признаках неприятностей.

– Лучше?

Я посмотрела вниз, радуясь, что рана зажила. Остались слабые серебристые линии, но шрам меня не беспокоил. Уж точно меньше тайны, которую, как я боялась, скрывал Гнев.

– Гораздо.

Мой муж осторожно протянул руку и провел пальцем по моей плоти, проверяя, хорошо ли она зажила. Пока он продолжал свой тщательный осмотр, я через его плечо любовалась фазами луны, нарисованными на стенах пещеры. Раньше я задавалась вопросом, был ли он создателем этой небесной сцены, но я не могла представить, как он проводит часы с кистью или ведром краски. Хотя он меня часто удивлял. Возможно, так оно и было.

– Есть ли причина, по которой ты продолжаешь спасать мою жизнь, когда она не совсем в опасности? – Я снова выжидающе посмотрела на него. – Я полагаю, что-то тебя беспокоит.

Гнев обошел вокруг меня, волны от его движений мягко разбивались о берег. Я не понимала, то ли проклятие мешало ему говорить, то ли он намеренно выбирал, чем поделиться со мной.

– Насколько мне известно, если твое сердце сейчас остановится, то ты умрешь, несмотря на почти бессмертие. Я отказываюсь рисковать, пока не узнаю наверняка.

– Зависть говорил, что капля бессмертия каждый раз побеждает смертность. – Хотя я опустила ту часть, где Зависть сомневался в своих словах.

– Ты настолько готова отдать свое сердце, чтобы узнать? – спросил он.

Мне нужен был физический контакт, и я обхватила руками его шею. Его руки автоматически обвились вокруг моей талии, прижимая меня к себе, твердо и успокаивающе. Мы пережили ад, и мне хотелось напоминания о том, что мы здесь, вместе. В безопасности. Он опустил лицо и захватил мой рот своим, поцелуй был жадным и наполненным чистыми, сильными эмоциями.

Когда он, наконец, оторвался от меня, тяжело дыша, наши губы приятно распухли, я усмехнулась.

– Ради тебя? Я бы отдала свое сердце.

Он посмотрел на меня, но выражение его лица было трудно понять.