Читать книгу - "Судьба темнее, чем любовь - Бьянка Иосивони"

спорить, за ней скрываются ответы на все мои вопросы. Но Линг никуда не денется… а вот насчет Райана я не уверена. Я оттолкнулась от стены, спустилась вниз на лифте и покинула бюро ритуальных услуг – впервые за долгое время. Впервые с тех пор, как узнала, что я – валькирия.

Глава 19

После сообщений Райана мое сердце пустилось вскачь и успокаиваться, похоже, не собиралось. По крайней мере, когда через полчаса я вошла в привокзальный парк, где мы с Райаном договорились встретиться, оно все еще подпрыгивало к горлу.

Под ногами громко хрустел снег, толстым слоем покрывавший дорожки, газоны, скамейки и деревья. Если клумбы здесь и были, то их уже спрятал этот белоснежный ковер, блестевший даже в бледных лучах рассветного солнца. Я засунула руки поглубже в карманы и втянула голову в плечи, пытаясь защититься от пронизывающего ветра. Когда я гуляла по Ванкуверу в последний раз, было не так холодно. Интересно, сколько времени прошло с тех пор? Может, я пробыла в Вальгалле куда дольше, чем предполагала?

Я остановилась неподалеку от входа. Раннее утро, на улицах почти никого. Вон мимо проехало несколько машин, вон двое бегунов в шапках и наушниках, вон мужчина, гуляющий с лабрадором… Кроме них, вокруг ни души.

Мысли вернулись к вчерашнему разговору с Кендрой и Клео. Потом к разговору с Линг. Я во что бы то ни стало должна с ней увидеться! Впрочем, это подождет. Сначала надо встретиться с Райаном и убедиться, что между нами все в порядке. Несмотря на радиомолчание. Несмотря на поцелуй.

У меня за спиной хрустнул снег. Я застыла, а потом медленно повернулась.

Райан стоял передо мной, точно такой же, каким я его запомнила, и в то же время… другой. Что-то в нем изменилось, вот только что? Никак не могу понять. Золотисто-каштановые волосы привычно взъерошены, как если бы по ним не раз провели рукой. В серо-голубых глазах горит задорная искорка, улыбка такая же, как и всегда, и эффект, который она на меня производит. Но…

Стоило нашим взглядам встретиться, как сердце у меня в груди забилось с новой силой. Я, как и прежде, была не в состоянии противостоять обаянию Райана. Похоже, некоторые вещи не меняются. Почему-то это утешает. Чувства, которые я испытываю к своему лучшему другу, не изменились. Их не смогли стереть ни валькирии, ни Вальгалла, ни угроза грядущего Рагнарека. Раньше эти чувства приводили меня в растерянность, но теперь стали моим якорем. Якорем во время шторма, в который превратилась моя жизнь.

Райан остановился в шаге от меня и вытащил руки из карманов.

– Привет, – поздоровался он. Голос его прозвучал хрипловато.

– Привет, – ответила я, облизнув губы.

Шли секунды. Никто из нас не двигался и ничего не говорил. А потом… потом я вдруг оказалась в объятиях Райана, сжимая пальцами ткань его пальто и вдыхая знакомый запах. Не знаю, кто из нас сделал первый шаг, но это и не важно. Он здесь. Мы оба здесь, и все у нас хорошо. С нашей дружбой ничего не случилось. Больше ничего сейчас не имеет значения.

– Как ты? У тебя все хорошо? – спросил Райан, касаясь губами моих волос.

Я молча кивнула, не в силах произнести ни слова.

– Я кое-что тебе принес.

Райан отстранился, полез в сумку, которую я только сейчас заметила у него на плече, и вытащил из нее термокружку. Я удивленно заморгала. Мне не нужно было заглядывать внутрь, чтобы узнать, что там. Райан принес мне зеленый чай, как делал раньше, когда мы вместе ходили любоваться северным сиянием. Воспоминания вызвали у меня на губах улыбку.

– Спасибо, – сказала я и обхватила кружку заледеневшими руками, пытаясь согреться.

Но Райан не улыбнулся в ответ:

– Блэр, прости…

– Что? Нет. Это ты меня прости! – перебила я. – Я должна была сообщить, что не успеваю на вокзал! Я хотела вернуться с тобой домой, правда хотела, но я… кое-что произошло. А потом…

– А потом я три недели не выходил на связь, – закончил Райан, взъерошив волосы рукой. – Точно.

– Три недели? – недоверчиво переспросила я.

Райан нахмурился и окинул меня обеспокоенным взглядом.

– Я… понимаешь, дело в том, что… – начала я, лихорадочно придумывая оправдание. Черт! Мне никогда не удавалось обмануть Райана. Но что сказать? Правду? Ха! Ни в коем случае.

– Я все знаю, Блэр.

Настала моя очередь хмуриться.

– Ты о чем?

Райан отвел взгляд, сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами или борясь с собой, и снова посмотрел на меня.

– Я знаю, кто ты, Блэр. Что ты.

Я продолжала молча глядеть на него. Сердце все еще стучало, как сумасшедшее, но теперь уже по другой причине.

– Ты одна из девяти валькирий. Твоя мама тоже была валькирией, а сестра… Фенья должна была стать ее преемницей.

Я остолбенела, не зная, как реагировать на услышанное. Я не могла ни ответить, ни пошевелиться и, кажется, забыла, как моргать. В голову не приходило ни одной связной мысли. Интересно, не уронила ли я кружку?

А потом голова загудела от вопросов. Как такое возможно? Как Райан узнал? Может, за прошедшие годы он подметил странности в мамином поведении? В конце концов, она никогда не скрывала, как тренирует своих дочерей… Но откуда такая конкретика? Даже в мифах нет однозначной информации о том, что валькирий именно девять. Точнее, что валькирий должно быть девять, чтобы они могли противостоять силам зла. Об этом знают лишь сами валькирии, воины Вальгаллы, Линг и Саманта. И, может, кто-то из сотрудников бюро ритуальных услуг. Ну и, конечно же… последователи Хаоса. Последователи Видара.

– Нет, – ахнула я, когда меня пронзило догадкой. К горлу подкатила тошнота. – Ты… – Мне не хотелось в это верить, но я не смогла остановить слова, слетавшие с губ: – Ты один из них, да? Ты служишь Хаосу? Ты один из них?

Райан ничего не ответил, но боль и вина в его глазах говорили сами за себя.

– Нет, – чуть громче повторила я и замотала головой, словно это могло что-то изменить. – Скажи, что это неправда. Пожалуйста, скажи, что…

– Блэр, – перебил Райан и шагнул ко мне, но остановился, когда я отшатнулась. – Мне жаль. Ты и представить не можешь, как мне жаль.

Ветер хлестал меня по лицу, но холода я больше не чувствовала. Кружка, которую дал мне Райан, лежала между нами, и горячий чай вытекал на снег. Я сжала кулаки так сильно, что руки задрожали. Я отказывалась верить в услышанное, мне хотелось стереть из памяти