Читать книгу - "Позволь мне верить в чудеса - Мария Акулова"

Высоцкий ответил в привычной манере, будто обесценивая ее позицию своим ответным замечанием. Это всколыхнуло в Ане гнев, заставило наконец-то вскинуть взгляд, задержаться на его глазах, смотревших спокойно, но твердо. Он будто говорил, что несет ответственность за каждое сказанное слово. И если произносит: «вам никто ничего не должен» — значит, не чувствует свою ответственность за все неудобства, местами близкие к трагичным, которые из-за него им с бабушкой приходится переживать.

А если она согласится на предложение Вадима, Высоцкий тоже будет считать так? Ему тоже никто ничего не должен? Ему точно не будет больно? Да хотя бы обидно… Что пригрел на груди змею?

— Слова более понятны, чем взгляды, Аня. Если хочешь что-то сказать — говори…

Видимо, она смотрела слишком долго и красноречиво. Настолько, что Высоцкий не сдержался от комментария. Аня же только головой мотнула, давая ответ и ему, и себе.

Она не хотела ничего говорить. И участвовать в аферах тоже. Пусть Высоцкий никому ничего не должен, но она… Она должна себе и своей совести. А значит, помогать в подставах не будет. Даже ради дома.

— Вы обещаете, что если мы согласимся, все будет так, как вы описывали?

— Обещаю. Часть дома оформлена на твою мать…

Аня не ответила, просто кивнула и снова опустила взгляд.

— У бабушки есть доверенность. М-мать не будет против.

Выдавила из себя в надежде, что хотя бы эту заминку Высоцкий оставит без внимания. Потому что она-то не имеет к делу никакого отношения. Просто ребенку, с детства не привыкшему к одному конкретному слову, с каждым годом все сложнее было его произносить.

— Доверенность на распоряжение нас устроит. Между собой определите, как будем оформлять квартиры. Нам не принципиально. И если оформить нужно будет на мать — потребуется ее присутствие. Все пошлины берем на себя.

Высоцкий сказал, Аня кивнула. Видел, что девочка снова сжалась, будто пружина, но вдаваться в подробности откровенно не хотел. Ланцовых в его жизни и без того было слишком много. Еще и в родственных отношениях разбираться он не планировал.

— Передай бабушке, что она может набрать меня, когда решение будет принято. Документы подготовим быстро. Когда вернусь — оформим сделку. Придется съездить к нотариусу. Если захотите посмотреть квартиры — тоже звоните. Я пришлю человека.

Высоцкий снова говорил, Аня снова кивала. Сегодня он был спокоен, его голос звучал монотонно, действуя именно так, как ей хотелось — успокаивающе. Аня ловила себя на мысли, что слушать его было приятно. Что даже паника немного отступала вместе с болью.

— И переезд я тоже организую, как обещал.

— Вы не представляете, как это сложно… — Аня сказала скорее себе, чем ему, смотря на носки его блестящих туфель. В мире Высоцкого это выглядело, как просто переезд, а в их… В их это был конец света. Не новый счастливый этап, а прыжок в неизвестность…

— Ты права. Не представляю. Но я считаю, что твоя бабушка делает правильно. И тебе стоило бы поддержать ее решение.

— А вам стоило бы… — Аня вновь отреагировала на его слова желанием протестовать, но в последний момент прикусила язык. Решила ведь не лезть в его взаимоотношения с Вадимом. Решила. Значит, нужно следовать.

— Что? — жаль, Высоцкий был не из тех, кто так просто разрешает оборвать мысль на полуслове.

— Ничего. Вам стоило бы меньше манипулировать…

Дерзость вышла уколом, Высоцкий отреагировал усмешкой. Потянулся зачем-то к ее лицу… Это было так неожиданно, что Аня даже отпрянуть попыталась… А когда реагируя на ее испуг и дерганье Корней усмехнулся шире, в очередной раз пошла красными пятнами…

— Стой спокойно. Лист сниму, — коснулся волос, достал оттуда листик, в пальцах прокрутил…

Осознав, что выглядела все это время девой, вылезшей из кустов, Аня захотела шибануть себя по лбу. Ну почему с Высоцким всегда так? Почему она вечно рядом с ним выглядит смешно?

— Спасибо за совет. Я обязательно им воспользуюсь, — сказано было без издевки. Даже добро, наверное… Если такая категория вообще применима к словам Высоцкого… Но Аня сходу поняла — манера его общения, да и жизни в принципе, не изменится исключительно потому, что какая-то девочка дала ему «дельный» совет. В отличие от ее жизни, в которой его дельные советы уже играют свою роль.

— О, какие люди! Кудряшка!

Что Корней, что Аня увлеклись разговором и друг другом настолько, что оба пропустили приход Вадима. Для них он будто вынырнул из ниоткуда. Привычно улыбчивый. Вот только Корнею показалось, что немного нервно.

— Разобрался? — панибратское идиотское обращение к Ланцовой царапнуло Высоцкого. Да только, кажется, не только его. Аня тоже немного сморщила нос, отступая.

— До свидания, Корней Владимирович, — она явно собиралась ретироваться, даже не взглянув на Вадима. И это показалось странным. Неужели успели горшки побить? А как же нашедшийся между ними общий язык?

— Да, разобрался, шеф. Показал им, кто тут главный. Будут заново делать. Объяснил, что с нами шутки плохи…

Вадим откровенно петушился, говоря нарочито громко. На Корнея это, конечно, не подействовало, а вот Ланцова бледнела с каждым словом.

Бледнела, но смотреть на Вадима по-прежнему не рисковала.

— Проверишь на неделе… — Корней бросил фразу Вадиму, потом снова посмотрел на Аню, которая пятилась от машины, глядя каким-то остекленевшим взглядом под ноги. — Все сказанное мной в силе. — Корней сказал девушку, она же только промямлила в ответ что-то невразумительное. Развернулась, скользнула все же взглядом по Вадиму, который уловил это, подмигнул, плечами пожал…

Высоцкому непонятно было, что значит эта череда жестов. Но для двоих она осталась понятной. Аня чуть сгорбилась, стуча каблуками обратно в сторону детской площадки (вероятно, магазин ее сегодня уже не дождется), Вадим же провожал девчонку взглядом с прищуром, а по губам бродила ухмылка.

— Чего прохлаждаемся? Или ты хочешь на метро добираться? — Корней понимал, что у него нет повода раздражаться, но это не спасало. Сказал с нескрываемым недовольством, сел за руль, бросил телефон в выемку на консоли излишне резко… Ждал, пока Вадим обойдет автомобиль, устроится на пассажирском, пристегнется…

Молча выруливал, игнорируя взгляды, который Вадим бросал на него…

— Что девочка хотела? — в конце концов помощник не выдержал, задал вопрос. Вроде бы снова улыбаясь, даже с энтузиазмом, но Корнея и энтузиазм сейчас тоже бесил.

— Бабушка хочет продать дом. Окончательное решение еще не принято, но…

Высоцкий сказал откровенно нехотя. Вадим отреагировал не сразу. Сначала хмыкнул, потом смешок себе позволил, головой качнул…

— Не думал…

— Зря. Говорят, полезно.

На комментарий Вадима вообще не стоило реагировать, но Корней съязвил.