Читать книгу - "Синеглазка для Грома - Виолетта Роман"

— Эй, красотка, не хочешь с нами чайку выпить? — из дверей комнаты отдыха выглянул Эскулап. А почему бы и нет? В конце концов, обеденный перерыв я пропустила.

— Хочу, — улыбнувшись, прошла в комнату. Отвлечься сейчас мне не помешает.

Пока Дементьев кипятил чайник, я осматривала подоконник комнаты. На нем были выложены его заготовки под сувениры.

Пару пепельниц из черепашьих панцирей и несколько жуков — к этому я уже привыкла. Но когда мои глаза дошли до последнего из сувениров, едва плохо не стало. Человеческий череп. Покрытый грязью, серого цвета и весьма ужасающий на вид.

— Эскулап, ты с ума спятил? Ты ведь знаешь, что это?

Дементьев обернулся.

— Знаю, — улыбнулся он.

Поставил на стол две чашки с чаем и подвигнул принесенные мной сегодня печенья.

— Не переживай, Фиалка, я никого не убивал. Это я в Герани нашел. Представляешь, кто-то выкопал и бросил, видать старое захоронение…

Я еще раз посмотрела на чьи-то останки.

— Сколько же ему лет..

Парень пожал плечами.

— Лет сто, не меньше, — хохотнул.

В коридоре послышались мужские голоса. В комнату зашел Остап.

— Слышишь, ты чего не позвал на чай? — возмутился Бар-кафе, а когда его глаза нашли меня, губы парня растянулись в улыбке.

— Фиалка? Мне уже стоит ревновать?

Я посмотрела на Остапа. Несмотря на то, что парень придерживается стиля бабника и сердцееда, на него можно положиться намного больше, чем на Грома. Остап сразу же, с первого слова поверил в мою правду. А вот комбат… Сердце сжалось от этих мыслей. Мне было больно, и обидно. И сейчас я была такой злой на Грома! Мне хотелось во что бы то ни стало проучить его. Если он так верит в свою Юлю, то пусть с ней и остается.

— Остап. Так что насчет завтрашнего дня? Мы на свидание то идем?

От неожиданности, он не сразу нашелся с ответом.

— Конечно. Я уже и билеты в кино купил, — Бар-кафе присел рядом со мной и достал из нагрудного кармана два маленьких листка.

— Какой ты запасливый, — улыбнулась я.

***

Весь день Гром был занят с комиссией. Не знаю, когда он освободился. Я, дождавшись конца рабочего дня, тут же убежала домой. Перед общагой заскочила в гости к подруге. Она вовсю готовила праздничный ужин. Поболтав немного с Женькой, рассказала ей о случившемся. Сугробова поддержала меня в намерении пойти с Остапом на свидание. Поболтав с ней немного, мы разошлись.

Прибравшись, я приняла душ и устроилась на кровати с книжкой в руках и чашкой ароматного чая, четко решив для себя больше ни секунды не думать о комбате. Но, ближе к девяти часам вечера, в дверь постучали. Я знала, что это Гром, и совершенно не спешила открывать.

— Синеглазка, ну давай… — раздался его голос. О удушающего чувства обиды стало плохо.

— Я ведь знаю, что ты не спишь. У меня есть кое-что для тебя.

Его низкий тембр голоса, легкая хрипотца в нем — все это заставляло мое сердце рваться к двери. Но я не собиралась так просто прощать комбата. Он обидел меня. Он не верит мне.

Я накрылась подушкой с головой, не желая слышать его. Я зажмурилась, надеясь, что вскоре ему надоест и он уйдет.

Он стучал и стучал. Я не знаю, когда он ушел, мне казалось, что прошла вечность. Так и не поднявшись с постели, я забылась тяжелым и беспокойным сном.

Утром, поднявшись ни свет ни заря, я привела себя в порядок и позавтракав отправилась к подруге.

Мы договаривались с Сугробовой вместе отправиться на пробежку. Когда я пришла на площадку, Женька была уже на месте.

— Ну наконец-то, я думала, ты не придешь, — подскочила ко мне и принялась прыгать вокруг словно мячик для пинг-понга. А я подумала о том, как всего лишь за день так кардинально поменялось настроение. Еще вчера я была похожа на нынешнюю Сугробову, а теперь и улыбнуться не было сил.

— Ванька вернулся?

Она кивнула, довольно улыбнувшись.

— Отсыпается пусть. Выходной все-таки. Ты сама как? Готова к свиданию?

— А чего мне быть готовой? Платье надену, губы накрашу и все, — засмеялась и рванула в сторону бассейна.

Мы с Сугробовой бегали каждое утро этим маршрутом. Я надеялась, что хотя бы спорт поможет мне улучшить настроение. Но, когда мы добрались до финишной точки, где обычно делали зарядку, я заметила в нескольких метрах от нас Грома. Он подтягивался на турнике. И я совершенно не хотела смотреть на его шикарный, оголённый торс и крепкие мышцы рук.

Женька покосилась на меня. Подруга словно что-то хотела сказать, но не решалась.

— Я ему сказала… — выпалила она, когда я принялась делать разминку.

— Что?

Женя недовольно поджала губы.

— Грому. Прости не удержалась. Когда увидела его, так и вырвалось из меня. Ну и расписала ему, куда вы собираетесь с Остапом, и что он, такой молодец, спас тебя…

Мне вдруг резко захотелось ее придушить.

— Женя-я-я…

Подруга скривилась.

А потом я услышала шаги за спиной. Конечно же, он заметил нас. И теперь мне вряд ли выйдет избежать разговора. Я зажмурилась. Ну все, сейчас он устроит. Если не мне, то Остапу. Но с другой стороны, чего это я нервничаю? Мы с Остапом такие же друзья, как и он с Юлей. Так, почему же я должна оправдываться и чувствовать себя виноватой?

— Жень, можешь нас оставить наедине?

Его требовательный тон не оставил сомнений. Гром в гневе. Ну и я не аленький цветочек. Сугробова, покосившись на меня, отошла чуть в сторону. Принялась рассматривать ровную гладь воды в бассейне.

Я даже не повернулась к нему. Не хотела смотреть в его глаза синие, знала, что так сложней будет на место его поставить. Но я чувствовала его присутствие. Жар его тела опалял мою спину даже сквозь ткань футболки.

— Ты не пойдешь с ним на свидание, — выпалил он. Его голос звучал так близко и так громко, что я вздрогнула. Но смятение длилось недолго. Ровно до того момента, пока я не воскресила в памяти его слова по поводу поступка Донской.

Обернувшись, я окинула Грома самым безразличным взглядом, на какой была способна. А потом, улыбнувшись, пожала плечами.

— Ну так запретите мне, товарищ комбат.

Обернувшись, я уверенным шагом направилась в сторону подруги. Я знала, что он так просто этого не оставит. Но и сдаваться не собиралась. Я должна раз и навсегда показать ему, что со мной так нельзя. Гром либо защищает меня и не позволяет никому лезть в нашу жизнь, либо пусть идет к своей Юле и живет прежней жизнью, но только без меня.