Читать книгу - "Отец сводной сестры - Валентина Кострова"

Рома держит паузу, напрягая и без того напряженные нервы. Я с замиранием сердца, едва дыша, жду его решение. Он перехватывает мою руку, сжимает мою ладонь, сокращает между нами расстояние.

— Я останусь, но только ничего между нами не будет.

— Почему? – голос едва меня слушается, а ответ разочаровывает. Я рассчитывала совершенно на другое.

— Потому что хочу, чтобы между нами все было добровольно и взаимно. Мне важно, чтобы ты понимала и осознавала свои желания и просьбы, - ласково прижимает свободную ладонь к моей щеке.

— Я взрослая. И я прекрасно осознаю, что происходит между женщиной и мужчиной.

С вызовом смотрю Роме в глаза, а у самой коленки дрожат от своей смелости. Он на секундочку над чем-то задумывается, а потом неожиданно обхватывает меня одной рукой за шею, второй за талию и усаживает на стол. Его губы тут же без промедления начинают утверждать свою власть. Я добровольно следую за каждой эмоцией, которая рождает во мне от каждого прикосновения, от каждого поцелуя до мурашек. Мне становится одновременно жарко и холодно, когда горячие ладони Ромы прикасаются к обнаженной коже под футболкой. Ощущение, словно получаю разряд током. Тело выходит из-под контроля разума, а из груди вырываются совсем неприличные звуки. Но мне не стыдно, как и не стыдно за то, что обнимаю Романа за шею и пылко отвечаю на его поцелуи.

Мои страхи, связанные с Пашей, моментально превращаются в пыль и под очередным жадным поцелуем растворяются в воздухе. Сейчас между мной и Ромой ничего нет, есть я и он, есть его горячее, тяжелое дыхание, есть мое учащенное, рваное дыхание.

— Пожалуйста, не оставляй меня, - шепчу ему в губы, когда он подхватывает меня, усаживает себе на талию и идет куда-то на ощупь.

Был период, когда под одеялом с фонариком я зачитывалась взрослыми бульварными романами. И мне было жутко волнительно и переживательно за героев, но особенно все внутри замирало, когда он и она сливались в единстве общего экстаза, который возносил влюбленных куда-то ввысь. Я тоже хотела познать эту высь с любимым человеком. И кажется вот-вот мой личный Эверест будет сейчас покорен.

Меня укладываю на большую кровать. Я догадываюсь, что мы скорей всего находимся сейчас в спальне, где ранее Роман проживал. Он смотрит мне в глаза, потом его взгляд вырисовывает на моем лице одному ему известные узоры, спускается ниже.

— Ты невероятная, Дина! – с восхищением бормочет Рома, трепетно дотрагиваясь до меня кончиками пальцев. Я протяжно вздыхаю, выгибаю спину, чтобы он трогал меня везде, где ему только хочется. Я не против.

— Ты такая нежная! Такая чуткая! Такая открытая! - шепот Ромы, его слова для меня, как мед. Никогда не слышала, чтобы мной так откровенно восхищались и говорил об этом.

С готовностью льну к нему, не сопротивляюсь, когда его руки трогают меня всюду. Майка, топ оказываются где-то в стороне на полу. Я вздрагиваю от каждого дуновения воздуха его дыхания, кожа покрывается мурашками. Изнутри мне кажется, что меня пронзают тысячи, нет миллионы иголок, принося с собой восторг и необычайное желание дарить себя без остатка, без конца.

На мгновение напрягаюсь, когда память на минутку сопоставляет два жизненно решающих эпизода: когда ко мне прикасался Паша со своим друзьями и когда прикасался Рома.