Читать книгу - "Когда часы двенадцать бьют - Алиса Лунина"

– Можно запрягать! – крикнул Федорыч.

…Сложно передать словами, какое выражение лица было у Смородиной, когда она увидела во дворе Федорыча свой «Мерседес». Ее лицо светилось радостью, восторгом и, между прочим, благодарностью. Ольга бросилась к Померанцеву:

– Сережа! Спасибо! Я так тронута!

Померанцев снисходительно махнул рукой, дескать, пустяки, право, не стоит…

– Ты сделал это ради меня?! – улыбнулась Ольга.

– Нет, – честно сказал Померанцев. – Я думал, что, может, там, у машины, найду свой бумажник с деньгами и документами.

Смородина мгновенно помрачнела:

– Вот это больше на тебя похоже! Ну и как? Нашел?!

Померанцев развел руками. В глазах Смородиной отразилось удовлетворение и скрытое торжество – так-то! Поделом!

Ольга спросила Федорыча, можно ли пока оставить «Мерседес» у него, и пообещала, что заберет машину в самое ближайшее время.

– Неужели на этом транспорте еще можно ездить? – усмехнулся Федорыч.

Смородина обиженно фыркнула:

– Отличная машина! Еще побегает!

Федорыч пожал плечами, но согласился оставить ретроавтомобиль у себя в гараже.

Гараж у Федорыча был похож на ангар для самолетов.

– Зачем такой большой? – удивилась Ольга.

– А шоб було! – хитро прищурился Федорыч. – Вдруг война? Третья мировая?!

Председатель рассказал Сергею с Ольгой, что подготовился на случай войны и мировых катаклизмов – у него, если что, и бункер имеется, и собственная скважина, и своя электростанция. Короче, Федорыча голыми руками не ухватишь!

Федорыч вообще оказался занятным человеком. Коротая время до корпоратива, за чаем, он много чего гостям о себе поведал. Признался, что «жизнью битый» и за свои сорок лет повидал немало: жил когда-то в городе, имел собственный бизнес, затем все потерял, потому что компаньоны его подставили. В результате он отсидел несколько лет на зоне, а когда вышел, снова занялся коммерческой деятельностью. Потом прогорел, потом опять что-то организовал. «Мне просто так жить скучно…» Четыре года назад он переехал из города в деревню, потому что «устал от городской суеты». Решил быть хозяином на своей земле. Когда он сюда приехал, эта деревня загибалась: ни работы, ни перспектив, но Федорыч всего за несколько лет сумел исправить ситуацию, открыл здесь линию по производству кваса и пива, а пару лет назад – молочное производство. И представьте – дела идут хорошо, сельский бизнес приносит доход.

«Вот говорят: санкции, санкции! Да плевали мы на них! Русский народ никакими санкциями не прищучишь!» Федорыч с гордостью рассказал, какие сыры делают на его ферме – закачаешься! «Не то что эта французская вонь! Вот сами оцените!»

Председатель метнулся к огромному холодильнику, рванул дверцу – оттуда полился голубой, космический свет. Федорыч нырнул в просторы холодильника и вскоре вернулся оттуда с головкой сыра размером с бычью голову.

– Пробуйте! – хлебосольно предложил Федорыч.

Для гурманов он нашел в холодильнике еще сыр с голубой и зеленой плесенью.

Померанцев, считавший себя гурманом, соблазнился уральской плесенью и удивленно отметил, что это действительно вкусно.

– А то! – крякнул Федорыч. – Скоро весь Урал завалим деликатесными сырами!

Сергей спросил, почему Федорыча кличут председателем, тот рассказал, что возглавляет местный поселковый совет и, кроме всего прочего, его здесь чтут за старшего деревни. «Дело у меня такое – следить за порядком!»

– А хорошо у вас тут, – заметил Померанцев, – красиво!

– Еще бы! – согласился Федорыч. – Тишина! Воздух! Летом – рыбалка: щуки вот такие! Поляны белых грибов! Я тебе так скажу, Серега, человек только тогда счастлив, когда он на своей земле живет! Меня теперь в город и калачом не заманишь!

– А что ж хозяйки у тебя нет? – спросил Померанцев.

Федорыч заметно погрустнел:

– Да была жена… В город сбежала! С тех пор я один. Но, как говорится, надежды не теряю. Мечтаю встретить свою половину. – Он подмигнул Сергею, указывая на дверь, в которую как раз вышла Смородина. – Она незамужняя? Нет? Интересная женщина!

Померанцев ужаснулся и тихо шепнул председателю:

– Не советую. Уж больно характер дурной!

Федорыч с пониманием кивнул:

– Это плохо!

Заслушавшись председателя, Сергей и не заметил, как стемнело.

Взглянув на часы, Федорыч сказал, что пора идти в клуб. Ольга спросила, где он находится, и предупредила, что придет чуть позже, поскольку ей нужно привести себя в порядок.

* * *

До начала праздника оставалось полчаса, и за это время Федорыч успел показать Сергею клуб. Оценив зал, освещение, аппаратуру, Сергей остался доволен – для районного клуба все было очень прилично. Федорыч с гордостью рассказал, что вложил в оснащение клуба много средств.

Сергей с Федорычем стояли за сценой и наблюдали, как зал наполняется людьми.

– Ну, будет им сюрприз! – радостно потер руки Федорыч. – Представляю, как они удивятся, когда увидят, какую им диковину из Москвы выписали!

Померанцев даже не понял, что речь идет о нем, поскольку его вниманием в этот миг завладела красивая женщина, только что вошедшая в зал.

– Мать честная! – ахнул Померанцев. – Смородина! Сама на себя не похожа! – Он так удивился, что ткнул Федорыча в бок: – Смотри, это ж Ольга!

– Красивая! – выдохнул Федорыч. – Если бы не ее характер, я бы за ней приударил!

Смородина действительно была не похожа на саму себя. Она сменила джинсы и свитер на черное вечернее платье в пол и уложила волосы в эффектную прическу. Образ вдребезги красивой женщины завершали туфли на высоченных каблуках и макияж (красная помада и подведенные глаза превратили ветврача Ольгу Смородину в демоническую красавицу). Померанцев остолбенел – оказывается, под грубыми ботинками прятались очаровательные женские ножки!

Сергей высунулся из-за сцены и замахал Смородиной рукой, приглашая подойти к ним. Когда Ольга пришла, он не вытерпел и поинтересовался, где она разжилась вечерним платьем и туфлями.

– В чемодане лежали, который ты нес… Я их с собой на Новый год везла. – Ольга смутилась. – Решила надеть, все-таки у людей праздник… А что? Что-то не так?

– Ну, я просто не ожидал, что ты – красивая! – честно признался Померанцев.

Смородина фыркнула – это расценивать как комплимент или хамство?! – и ушла в зал.

Федорыч с сожалением поглядел Ольге вслед и спросил Померанцева: а если ее характер все-таки еще возможно исправить? Тот покачал головой – увы!

– Жаль! – сказал Федорыч и подмигнул Сергею: – Ну что, начинаем? Иду тебя объявлять!