Читать книгу - "Мочалкин блюз - Акулина Парфенова"

Я согласно кивнула.

Почему-то мысли о еде стали радовать меня все чаще и чаще. Так и растолстеть недолго. Тогда уж «фотограф» точно перестанет мной восхищаться.

Но отступать было некуда. Каролина Адамовна довольно потирала ручки.

* * *

Я вернулась домой, развесила все свои старые вещи из мешков обратно на рейлинги. Все было в чудовищном виде. Но я надеялась, что со временем отвисится. Прибралась в квартире. Выбросила из холодильника недоеденные оливки и просроченный кефир.

Ответила на письма тем, кто интересовался моей новой «работой». Писала, что по-дружески помогла приятелям, которые никак не могли найти подходящую модель. И правда, лица у русских моделей невыразимо тупые.

Посмотрела взятый у Каролины Адамовны свежий «Вог». И посочувствовала его главному редактору Алене Долецкой. Она мне всегда нравилась. У нее очень живое и умное лицо. Как, должно быть, ей противно, что в ее журнале прекрасные снимки великих фотографов прошлого и современности вынуждены соседствовать с малопрофессиональными постерами московских фирм и магазинов. На них модели смотрят в объектив с выражением брезгливого узнавания, как на собственные экскременты… Контраст между ними лично меня порой шокирует. Но бедной Долецкой деваться некуда, ей приходится размещать эту убогую рекламу. Хорошо, что в британском «Воге» такого не увидишь. Кстати, Кораблева обещала принести мне несколько штук. Правда, не слишком свежих, но это не важно.

В разгар просмотра позвонил Георгий Филиппович, о своих обязательствах перед которым я, признаться, призабыла.

– Душа моя, ты помнишь, о чем мы договаривались? Ты должна ко мне приехать. Кстати, у меня и для тебя самой отличные новости.

Вряд ли какая-либо другая информация была бы лучшим бальзамом на мою израненную душу. Мне стало легче и веселее.

– А что там? – робко спросила я.

– Пришел контейнер из Амстердама. Там все, что я заказывал для тебя. Парный гардероб, комод, письменный стол с креслом, три витрины, если стеклянные полки заменить на фанерные, тогда можно будет поставить книги, зеркало для прихожей и шесть карнизов. Все, что ты просила.

– Сколько с меня?

– Восемьдесят.

– У меня только шестьдесят.

– Мы с тобой не первый день знакомы. Вывози, поверю в долг. За месяц справишься?

Мне стало худо. Придется занимать.

– А за два? – Я хотела прибавить «года», но не смогла.

– Я подумаю. Короче, приезжай.

Я позвонила Кораблевой, чтобы отменить встречу. Но она никак не могла расстаться с мыслью, что сегодня наконец узнает все про того, кто устоял перед ее чарами. И в конце концов навязалась поехать со мной в антикварный. Поразмыслив, я решила, что ее присутствие может принести мне меркантильную пользу. У нее наверняка можно занять денег. Вряд ли она просадила оставшиеся триста тысяч евро. Они скорее всего куда-то вложены, но не бесчувственное же она бревно, пожертвует процентами ради счастья подруги.

Покупатель давенпорта не отличался ни красотой, ни внешними признаками ума, ни знанием товара, который он пришел приобрести. Главное – у него были средства, о чем свидетельствовали часы Vacheron Constantin желтого золота и припаркованный у дверей магазина «хаммер». О том, что эти часы и автомобиль мало сочетаются между собой, их владелец не догадывался. Можно было купить модель того же бренда из стали, и стильности этого господина удивилась бы даже я. Но увы. Посланником элегантности назвать его было невозможно, а московские номера были ответом на мое недоумение.

Было заметно, что Георгий Филиппович, мизантроп по натуре (в этом я убедилась после его требования выплатить ему двадцать тысяч в течение месяца), просто наслаждается ничтожеством своего контрагента.

Оценив мизансцену, Кораблева предложила изобразить иностранку, а мне ее переводчицу. Я согласилась. И мы подошли ближе. Георгий Филиппович недоуменно уставился на мою подругу, но когда я представила ее как мисс Дженнифер Гейтс, кузину Билла Гейтса, которая совершает турне по столицам Европы, оба мужчины почтительно поклонились. С той разницей, что Георгию Филипповичу я успела незаметно подмигнуть. Московский купчик – по-моему, владелец мясокомбината или какой-то другой пищевой промышленности – был вне себя от счастья вступить в контакт с родственницей легендарного миллиардера. Они с Кораблевой долго старались переплюнуть друг друга. Но, как и было запланировано, в нужный момент Кораблева сдалась. Филиппович положил в карман пятнадцать тысяч наличными, хотя реальная цена давенпорта не превышала пяти тысяч. Счастливый обладатель антикварной безделки предложил было нам обмыть покупку вместе с ним, но Кораблева с умильной улыбкой отказалась, сославшись на другое приглашение.

Филиппович был на седьмом небе. И на радостях разрешил растянуть выплату долга до двух месяцев, уменьшив сумму до восемнадцати тысяч.

– Вам, мисс Гейтс, я ничего не предлагаю, ибо вижу, что вы пришли бескорыстно помочь подруге, а заодно и развлечься, что, как я понимаю, вам изрядно удалось. Представляете, как его сотоварищи будут завидовать, что довелось ему поручкаться с самой сестрицей Билла Гейтса. Кстати, как ваше настоящее имя?

Кораблева назвала имя и должность своего мужа.

– Что ж, вы не так много прибавили, как можно было подумать.

– Когда я могу увидеть свои сокровища? – спросила я.

– Таможня дала добро. Сегодня попозже вечером тебе все привезут. Завтра после работы приезжай с деньгами.

– Какие прогнозы в плане необходимости реставрации?

– Думаю, что реставрация потребуется минимальная, а может и вовсе не понадобиться. Ты же не любишь, чтобы выглядело как новое.

– Да, я люблю, чтобы выглядело как старое.

– Я надеюсь, что миссис Шеридан тоже станет моей покупательницей.

– Увы, мой муж предпочитает современный стиль. Его кумир Теренс Конран.

– Жаль-жаль. Тогда, может быть, вас заинтересуют ювелирные изделия позапрошлого века?

Кораблева развесила уши. И позволила увлечь себя сладкими речами и старомодной учтивостью, на которые Георгий Филиппович был мастер, в дальний зал салона.

Когда я пришла туда за ней, она примеряла длинные аметистовые серьги.

Как хорошо, что у меня не проколоты уши, а то мне тоже захотелось бы такие.

Кораблева напоминала в них жену Феликса Юсупова Елену. Чтобы правильно носить их, нужно сильно вытягивать шею, тем самым выпрямляя спину и опуская плечи, отчего осанка любой женщины делается величественной.

За кофе с коньяком (я, как обычно, пила с молоком) он впарил Кораблевой эти серьги за семьсот долларов.

Засим мы простились с антикваром и побрели в сторону нашего японского места.

– Очаровательный мужчина, несмотря на то что пожилой.