Читать книгу - "Возлюбленная кюре - Мари-Бернадетт Дюпюи"

– Ничего страшного. Я сегодня обедаю у мэра, так что можете отдохнуть. Мне пришлось задержаться: старик до последнего вздоха держал меня за руку, а потом я давал урок Закона Божьего маленькому Фуше, сыну нашего мэра.

– Я знаю, о ком речь. Это один из ваших учеников, – пробормотала она.

– На вас больно смотреть, Анни! Сегодня вам не стоит больше работать. Лучше лягте и попоститесь денек. Это пойдет вам на пользу.

Живот болел так сильно, что у бедной женщины мысли в голове путались. Слабым голосом она поблагодарила хозяина и, пошатываясь, побрела к себе в комнату.

Но ее мучения только начинались. Очень скоро она уже ворочалась на постели, не в силах сдержать стоны. Рези в животе стали невыносимыми.

– Помогите… – бормотала она. – Господи, пусть хоть кто-то придет… Сил моих нет терпеть…

Одиночество пугало ее. Она прислушивалась к голосам с улицы, молясь, чтобы кто-нибудь постучал в дверь пресбитерия. «Хоть бы Алсид пришел меня проведать, – шептала она между приступами боли. – Я сегодня не ходила к источнику… И Туанетта. Я же ей говорила, что сегодня пойду на реку стирать».

Было уже шесть вечера, когда вернулся кюре. Услышав стоны, он заглянул в комнату прислуги.

– Вам до сих пор нездоровится? – спросил он, всматриваясь в измученную Анни.

– Мне очень плохо, господин кюре… Весь день промучилась, а лучше так и не стало. В животе режет… Пожалуйста, сходите к доктору, пусть даст мне что-нибудь, чтобы я смогла заснуть.

– Конечно, Анни, уже иду.

Ролан Шарваз вышел из дома, стараясь не думать об увиденном. Перед ним возникла серьезная проблема, и он сделал все, что мог, чтобы ее уладить. Но перед домом де Салиньяков к испытываемому им удовлетворению вдруг примешался ужас. «Ее скоро похоронят. Она будет лежать на кладбище у дороги на Мартон, и никто больше не услышит ее жалоб и сплетен обо всех и каждом. Она напала на меня, и я защищался, как мог!» – уговаривал он себя.

Он дважды постучал в дверь бронзовым молоточком. Сюзанна открыла и, поджав губы, спросила:

– Что вам угодно, господин кюре?

– Я желаю видеть своего друга доктора! – последовал надменный ответ.

Матильда была в столовой, когда Шарваз постучал. Она замерла с бьющимся сердцем, но сделала над собой усилие и продолжила складывать в ящик комода свежевыглаженные льняные салфетки. Она напряженно прислушивалась. Легкие шаги горничной, тяжеловатые и размеренные мужа… Интересно, что там такое?

Доктор Колен спустился вниз. О чем шла речь, разобрать она не смогла. Потом – пауза, снова шаги, шепот и щелчок замка на входной двери. Молодая женщина не нашла в себе сил выглянуть в коридор. Охваченная внезапным страхом, она села за накрытый к ужину стол. Пять минут спустя ее супруг вошел в комнату и сел напротив. Вид у него был озабоченный.

– Служанка кюре заболела. У нее желудочные колики, что при избыточном весе и пристрастии к вину вовсе не удивительно. Больше я опасаюсь кровоизлияния в мозг. Не сегодня и не завтра, но это может случиться.

– И что ты ей прописал? – спросила Матильда, поправляя вилку и нож, лежащие по разные стороны тарелки.

– Двадцать пять капель шафранно-опийной настойки, растворенной в небольшом количестве воды. Ты спросишь, почему так много? Из-за полноты. По крайней мере, она не будет мучиться от боли.

Матильда перевела дыхание, стараясь, чтобы муж ничего не заметил. Она умирала от страха, сердце неистово стучало в груди. Это было невыносимо. «Не надо так волноваться! – твердила она про себя. – Долго это не продлится! Через несколько часов нам с Роланом нечего будет бояться. Хотя я думала, что это произойдет быстрее… Она все еще может заговорить и выдать нас!»

Поведение жены несколько озадачило доктора Колена. Вид у Матильды был встревоженный, и сидела она с опущенной головой.

– Тебя что-то беспокоит?

– Я всегда с интересом слушаю, что ты мне рассказываешь о своих пациентах, и мне бы хотелось быть такой же сведущей, как ты, дорогой, чтобы уметь помочь друзьям, если у них что-то заболит. Но в травах я немного разбираюсь, поэтому завтра обязательно приготовлю для Анни отвар из мяты, вербены и бадьяна. Травяные настойки и отвары всегда идут на пользу, особенно если пациент обычно пьет только вино…

Доктор в тысячный раз порадовался тому, какая замечательная у него супруга. Он обожал свою Матильду и, как следствие, ревновал ее. Но чтобы всерьез заподозрить жену в неверности, нужны были серьезные доказательства, которых он не имел. Как человек с рациональным складом ума, он не придавал значения слухам. О таких красивых женщинах, как его жена, злословят из зависти. Пример тому – ситуация, навлекшая неприятности на кюре Биссета, который слишком любил проводить время в обществе своих молодых прихожанок из обеспеченных семей. За десять лет брака Матильда не давала ему повода усомниться в своей чистоте и верности. Он посмотрел на ее лицо с тонкими чертами, выражение которого показалось ему нежным и чуть мечтательным.

– Дорогая, я так тебя люблю! – вздохнул он. – А теперь давай ужинать! Думаю, завтра Жером сможет сесть с нами за стол. Он практически здоров.

– Бедный мальчик! После обеда я прочла две басни Лафонтена, чтобы его развлечь. Ты хорошо справился, Колен. Жером перестал кашлять, и жар прошел.

– Если бы я не мог вылечить собственного сына от простуды, пришлось бы закрыть кабинет! – пошутил он. – Почему Сюзанна так долго возится? Я слышу аромат рагу из дичи, а его все не несут. Мне не терпится оказаться в постели… с тобой, дорогая!

Молодая женщина позвонила в медный звоночек, который обычно носила с собой по дому. Колен взял ее свободную руку и поцеловал. Матильда покраснела. Ее супруга позабавило это проявление женской стыдливости после десяти лет брака. Он и представить не мог, что этот румянец вызван отвращением. Исполнение супружеского долга было для Матильды мучением, но по капризу судьбы с тех пор, как у нее и кюре Шарваза началась любовная связь, Колен стал уделять жене больше внимания. Однако сегодня вечером от постельных утех с ним она бы не отказалась ни за что на свете. Супруг, уважаемый всеми доктор, вдруг показался ей надежной защитой от всех опасностей.

В среду 5 декабря 1849 года

Ролан Шарваз вышел из дома на рассвете. Из комнаты служанки доносилось громкое прерывистое дыхание, и, полагая, что агония долго не продлится, он решил отправиться в Мартон. Там он навестит местного кюре, человека хорошо образованного и глубоко верующего. «А когда я вернусь, она наверняка уже будет мертва! – думал он, шагая по дороге. – Долго она все равно не протянет. Я скажу, что оставил ее спящей и думал, что ей стало лучше».

Дул северный ветер, собирался дождь. Шарваз полной грудью вдыхал по-зимнему холодный воздух. Если бы у него хватило дерзости помолиться во время этой прогулки, больше напоминавшей бегство, он мог бы попросить Господа положить конец страданиям Анни.