Читать книгу - "Прислушайся к себе - Диана Уитни"

Сами того не заметив, мужчины в разговоре перешли на повышенные тона, поэтому сейчас на них с интересом взирали и бармен, и официант. Любопытная тема для богатых бизнесменов, думали они.

— Конечно, я хороший отец. А знаешь, кто был моим лучшим учителем?

— Ну?

— Старый Льюис, у которого было семеро детишек, стал для меня примером. То есть мой отец, больше мне было не с кого брать пример.

Рик с горя глотнул еще горьковатого скотча.

— Так у тебя был отец…

— Не смеши меня, дорогой. Если ты считаешь себя самым несчастным, то послушай историю моего отца.

Совсем малышом его просто взяли и выбросили в огромный город помирать с голоду. В те времена иметь даже одного ребенка было тяжким испытанием. В его семье была куча детей, мал мала меньше. Вот он и оказался на улице. И выжил. Так что никакого примера добропорядочного отца у него перед глазами не было, не мечтай. Твоя теория ошибочна со всех сторон.

Когда у отца появился первый малыш, он сразу же заявил жене, что она никогда не будет делать аборты. И всю жизнь он посвятил нашему воспитанию, желая, чтобы мы избежали его участи.

Официант и бармен, захваченные интересной историей, дослушали се до конца и зааплодировали.

Фрэнк смущенно оглянулся. Рик пожал плечами.

— Так твой отец — счастливое исключение. Не больше.

— Без сомнения, так оно и есть. Однако исключение состоит только в том, что он отказался повторить ошибку своего отца. Казалось бы, он мог поступить так же, как хочешь поступить ты. Нет, он же создал свою собственную судьбу, окружил себя родственными связями, тесными и теплыми отношениями. А он мог бы подумать, что, создав семью, он обречет себя лишь на новую боль и страдания. Этого не произошло, как видишь. Он вырастил семерых детей, один из них сейчас перед тобой. — Фрэнк сочувственно улыбнулся. — Я понимаю, Рик, любовь нельзя запланировать. Для нас любовь часто бывает травмой, тяжким испытанием для хрупкой души.

Любовь может быть прекрасной, но любовь же может быть и горькой. Она может убивать и очищать, поднимать в поднебесье и опускать в ад. Это самое опустошающее чувство на свете, но без него не было бы жизни на земле. И если человек не испытал это чувство, он лишь наполовину человек.

Внутри Рика словно что-то сломалось. По его жилам разлилось тепло, согревая его душу. Вскоре он весь горел — пожалуй, хватит пить. Рик с отвращением отставил бутылку. И бармен уважительно посмотрел на богача. Фрэнк испытующе молчал, ждал реакции на свою речь. Как бы там ни было, Рик только что, впервые в жизни, получил отцовскую поддержку и совет.

Фрэнк сделал ему бесценный подарок — взял под свое крыло. Более того, на примере своего отца показал ему, как следует поступать настоящему мужчине.

— Представляю, как счастливы твои собственные дети, — произнес наконец-то Рик.

— Надеюсь, что это так.

— Я благодарен тебе, Фрэнк, за дружеский совет, — сказал Рик, колеблясь, но все же совладал с собой и поднял глаза на друга. — Спасибо.

— Да за что?

— За то, что ты так хорошо ко мне относишься и беседуешь со мной, как со своим сыном.

— Раз уж я взял на себя роль заботливого папаши, — он широко улыбнулся Рику, — то должен отвести тебя в номер и уложить спать.

Рик добродушно улыбнулся.

Холодная морось превратилась в проливной ледяной дождь. Дворники тщетно пытались справиться с забрызганными стеклами.

Катрина снизила скорость и, вглядываясь сквозь мокрое стекло, пыталась найти свободное местечко для парковки. Наконец нашла, развернулась и припарковалась между двумя шикарными автомобилями.

Про зонтик можно было забыть, так как обе руки были заняты закутанной в одеяло Хизер. Катрина вылезла из машины и побежала сквозь стену дождя.

Она так стремилась попасть домой, что не обратила внимания на одинокую фигуру, примостившуюся на пороге. И очень испугалась, когда на нее наткнулась.

То был Рик. Он тут же вскочил на ноги. Он промок до нитки. Вода стекала с его волос и попадала прямо под воротник.

Катрина была настолько поражена, что не могла вымолвить ни слова.

— Ты же совсем промок, — только и сказала она.

— Да, — подтвердил он, скрестив руки на груди.

Похоже, он не собирался ничего объяснять. — Ты тоже.

Он никак не мог сообразить, что надо сказать.

— Может, ты зайдешь ко мне, а то мы все простудимся.

С этими словами он отступил назад, чтобы она смогла пройти. У нее дрожали руки, и она никак не могла вставить ключ в замочную скважину.

Рик решительно ступил вперед, забрал у нее ключи. Катрина невольно отдернула руку при его прикосновении. Странно, подумала она, неужели ей все еще важно его отношение?

Она разрешила ему открыть дверь, и уже минуту спустя они стояли посреди гостиной, и капли дождя стекали на сухой ковер.

Рик смущенно переминался с ноги на ногу. В его глазах читалась мольба.

— Я… — Катрина задохнулась от волнения-, — я сейчас, сначала мне надо переодеть малышку, а потом… я дам тебе полотенце.

— Конечно. — И он остановил свой взгляд на фотографиях, разбросанных на столике. Раньше они висели на стене. — Никаких проблем, — проговорил он.

— Ты мокрый, — сказала Хизер, потянувшись ручкой в сторону Рика. — А у меня новые ботинки.

Его взгляд потеплел, и Рик улыбнулся.

— Да, твои ботинки просто великолепны. Тебе нравится дождик?

— Да. — Малышка нахмурилась, когда Катрина сняла с нее одежду и посадила на диван, чтобы стянуть ботинки, которыми малышка так гордилась. О нет, мои ботинки, ботинки.

Господи, пожалуйста, взмолилась Катрина, спокойствие, только спокойствие.

— Дорогая, — начала она уговаривать Хизер, — ботинки надо надевать лишь в дождик, а здесь тепло, поэтому нам надо их снять.

— Нет! — заверещала девочка, — Хизер, детка, — принялась сквозь зубы уговаривать Катрина малышку, — ты же не хочешь снова на улицу, под проливной дождь? А то можно устроить подобное удовольствие.

Из глаз ребенка хлынули слезы и потекли по лицу, мешаясь с каплями дождя. Вот она помолчала, набрала воздуха в легкие и испустила такой вопль, который мог бы остановить движение на перекрестке в самый разгар рабочего дня.

Тут Катрине стало плохо. Она без промедления схватила не в меру разоравшееся дитя, отнесла в спальню и посадила в кроватку. Конечно, такое с ними происходило не слишком часто, но всегда в самый неподходящий момент: когда ей было некогда, когда ее ждали люди, такие, как Рик Блэйн, например. И единственным способом утихомирить непослушную девочку было — увести ее подальше. Пусть посидит одна, успокоится.