Читать книгу - "Прекрасная саксонка - Тара О'Делл"

– Знахарка, – пробормотала она. – Нужно послать за знахаркой.

– Вы сами говорили, что она не сможет дойти до крепости, – с упреком напомнил Форней.

– Значит, надо привезти ее на телеге или на муле! Форней повернулся к Робу:

– В деревне живет старая знахарка. Я не уверен, что она умеет лечить.

– Умеет! – рассердилась Эдива, сжав кулаки. – Разве Вульфгет не стало лучше?

– А при чем тут старая Хельвенна?

Эдиве хотелось ударить его, но она сдержала себя: не следовало еще больше сердить этого человека.

– Такие серьезные раны мне еще не приходилось лечить, – тихо сказала Эдива. – Вы не знаете, на что способна Хельвенна.

Рыцари переглянулись.

– Мне помогла появиться на свет одна старая знахарка, – сказал Хеймо. – Я был слишком крупный и лежал в животе у матери неправильно. Знахарка повернула меня, и я родился. Да и моя мать выжила.

Роб, искоса взглянув на Эдиву, прошептал:

– Нам придется довериться ей, Алан. Думаю, Бревриен одобрит нас, если мы так сделаем. Он сам очень ценит мнение леди Эдивы.

Форней ухмыльнулся:

– Ладно. Поезжай за знахаркой. Возьми телегу и еще одного человека. И учти, эта ведьма толста как бочка.

Роб и Хеймо поспешно вышли из спальни, радуясь тому, что могут сделать что-то полезное для своего хозяина.

Взяв чистый лоскут ткани, Эдива обмакнула его в воду и принялась обтирать лицо Бревриена. Форней стоял рядом и наблюдал за ней.

– У вас есть вино?

– Есть. Жобер купил в Глостере несколько бочонков, и его люди привезли их сюда.

– Прикажите принести флягу вина. Форней не двинулся с места. Эдива выпрямилась:

– Вам придется довериться мне.

Форней сложил на груди руки и сердито посмотрел на нее.

– Разве что-нибудь изменилось? Я не раз оставалась с ним наедине. Я спала рядом с ним! Думаете, я хочу его убить? Почему же я не сделала этого раньше?

– Тогда Жобер не был ранен. А сейчас он беспомощен.

– Вы считаете, что у меня совсем нет чести? Неужели вы думаете, что я могла бы причинить зло раненому?

– Вы – саксонка. – Он жестом показал на кровать. – Жобер лежит здесь потому, что ваши люди устроили засаду. Они не захотели встретиться с армией Вильгельма в честном бою, зато трусливо напали на наших рыцарей под прикрытием леса.

– Мой народ в отчаянии. Люди готовы на все, чтобы победить! Разве вы не поступили бы так же, если бы рисковали потерять все?

– Возможно. Именно поэтому я и не оставлю вас наедине с ним.

Эдива даже застонала от отчаяния.

– Я не отношусь к числу мятежников! Я подчинилась. По крайней мере этому человеку. – Она кивнула на Жобера. – Я решила, что это единственный способ защитить мой народ. И я по собственному желанию спала с Бревриеном.

– Отец Рейболд говорит, что у женщин нет души. И в этом я с ним согласен.

Эдива печально покачала головой. Не было никакого смысла спорить с упрямцем. Он до последнего вздоха будет относиться к ней с подозрением!

Она села на скамейку рядом с кроватью и взяла Жобера за руку. Рука у него была теплая и сильная.

Эдива закрыла глаза, стараясь не расплакаться. Видит Бог, надо быть круглым идиотом, чтобы вообразить, будто она может причинить зло Бревриену.

На лестнице послышался шум. Форней пошел открывать дверь.

В спальню торопливо вошли Роб и Хеймо.

– Она не хочет сюда ехать! Мы испробовали все, даже меч приставляли к ее животу. А она лишь расхохоталась.

– Надо применить пытки, – прошипел Форней. – Жобер так бы и поступил.

– Нет! – заорала Эдива, вскочив на ноги. – Она старая и беспомощная. Я пойду к ней сама! Я сумею уговорить ее. Она, наверное, даже не поняла, что вы от нее хотите.

Эдива сбежала вниз по лестнице и, если бы потребовалось, бежала так до самой деревни.

У ворот она объяснила стражнику, куда идет, и ее выпустили.

Эдива не надела плащ. Холодный ветер дул ей в лицо и яростно трепал юбки. На полпути она вдруг вспомнила, что не захватила монетку или какую-нибудь безделушку, чтобы заплатить знахарке. Значит, придется поторговаться с Хельвенной и убедить ее, что это очень важно. На сей раз помощь была нужна не деревенской девчонке, а новому хозяину поместья. Если Бревриен не выживет, всем им будет очень плохо.

Проходя по деревне, она говорила стоявшим возле своих домов людям:

– Нормандский лорд тяжело ранен.

Они провожали ее сочувственными взглядами. На их лицах было написано терпение.

Тяжело дыша, она добралась наконец до хижины знахарки.

– Хельвенна, ты должна помочь мне, – сказала Эдива, входя в дом. – У меня нет монетки, чтобы расплатиться с тобой... но ты должна помочь мне. Нормандский лорд тяжело ранен.

– Ах-ха, – усмехнувшись, кивнула Хельвенна. – Вот, значит, почему так суетились эти солдаты! Чуть не проткнули меня мечом. – Она рассмеялась. – А мне все равно. Я не боюсь умереть.

Эдива наклонилась к старухе:

– Я не собираюсь угрожать тебе, но прошу: помоги. Хельвенна покачала головой:

– Меня вынесут отсюда только в могилу. Эдива опустилась на колени возле тюфяка.

– Тебе придется это сделать. Если норманн умрет, они убьют всех нас и подожгут деревню. Пострадают все. Пожалей людей и не допусти, чтобы такое случилось!

– Значит, они злодеи. Зачем мне спасать жизнь одного из них?

– Нормандский лорд – не злодей. Я думаю если он выживет, то много хорошего сделает для Оксбери. Он справедливый и добрый. О многих ли лордах можно сказать такое?

Черные глаза Хельвенны заискрились.

– Он тебе нравится? Почему ты не скажешь прямо?

– Да, – сказала Эдива. – Он мне нравится. И я не хочу, чтобы он умер.

– Я с тобой не пойду, но скажу тебе, что надо делать.

– Сама я не сумею... у меня не получится...

– Думаешь, от моих рук будет много пользы? – Хельвенна подняла вверх распухшие руки со скрюченными пальцами. – Ты будешь моими руками, Эдива. И моими глазами. Расскажи, как выглядит его рана. В каком она месте, глубока ли – все, все.

– Трудно поверить, – сказал Роб, – но, кажется, снадобье помогает.

Форней подошел к кровати и проворчал:

– И все же он не приходит в себя.

– Это от потери крови, от слабости... Ведь правда, леди Эдива? Но рана заживает, а это. уже кое-что.

Эдива наклонилась и пощупала лоб Бревриена. Какими бы странными ни казались советы Хельвенны, но они помогли. Рана заживала. Лоб Бревриена был холодный.