Читать книгу - "Вкус греха - Мерилин Паппано"

Лицо Уилла оставалось равнодушным, но сердце его сжалось. С какой стати Реймонд заговорил о Селине? Неужели до него дошло, что они с Селиной ужинали вместе или что мисс Роуз оставила их вдвоем в субботу? Или же он просто сложил два и два: Селина — красивая женщина, и она живет в тридцати футах от Уилла?

— Так называй сумму. Скажем, пару тысяч? Я готов — при условии, что тебя не будет в Гармонии уже сегодня. Это большие деньги, Билли Рей. Ты столько никогда не держал в руках.

— Мне не нужны большие деньги. Они только заставят всяких там шерифов пристальнее ко мне присматриваться.

— Зато у тебя появится шанс начать новую жизнь.

— По мне и старая хороша.

Реймонд окинул его изучающим взглядом и наконец решился поднять ставки.

— Пять тысяч. Я выдаю тебе их наличными и сам везу тебя в Батон — Руж.

— Спасибо, не нужно.

На мгновение лицо Реймонда перекосилось от злобы, но он тут же взял себя в руки. Он знал, что проиграет, если не совладает с собой.

— Семь тысяч пятьсот, — сказал он спокойно. — Мое последнее слово.

— Оставь свои деньги себе.

— Ты не понял меня, Билли Рей. Больше семи с половиной я тебе предлагать не стану. Если ты откажешься, я все равно найду способ вышвырнуть тебя из города. В этом случае тебе придется значительно хуже. Итак: или ты уезжаешь сейчас с кругленькой суммой, или уезжаешь несколько позже, но без гроша в кармане.

— Реймонд, мне не раз приходилось оставаться без гроша. В любом случае скоро я снова буду не при деньгах. Таким образом, я отвечаю: «Нет».

Реймонд понял, что решение Уилла окончательно.

— Ты еще пожалеешь, Билли Рей. Когда я с тобой разберусь, ты очень пожалеешь о своем отказе.

Реймонд повернулся и зашагал прочь. Уилл знал, что должен бросить ему вслед какую — нибудь язвительную колкость, но ничего подходящего не приходило в голову. Да, этот мерзавец, по всей вероятности, прав. Он сумеет «разобраться» с Уиллом, и тому придется «очень пожалеть» как о приезде в Гармонию, так и об отказе покинуть ее.

Уилл лежал неподвижно до тех пор, пока сверкающий хромом автомобиль не скрылся из вида. Тогда он негромко выругался, вылез из гамака, прихватил библиотечную книгу и пошел в дом для гостей. Часы показывали половину пятого. Если он сейчас наденет чистую рубашку и пойдет в город, то успеет в библиотеку до закрытия. Он должен увидеть Селину. Хотя, наверное, лучше бы ему больше ее не видеть — принимая во внимание намек Реймонда.

Он умылся, переоделся и отшагал полторы мили до центра Гармонии. Городская библиотека была пуста; только Селина сидела за столом и читала детектив в яркой обложке. Заметив Уилла, она закрыла книгу, заложив ее оранжевой закладкой, и поднялась.

— Что тебе понадобилось в городе?

— Я считал, тебе нравятся любовные романы, — вместо ответа сказал он и кивнул на оставленную на столе книгу.

— Ну, нравятся. Я читаю все, кроме технотриллеров. — Селина прошла к стойке и оперлась на нее локтями. — Так что?

— Мне надо кое-что купить.

— Я тоже хотела пройтись по магазинам. Если бы ты позвонил, я бы могла купить то, что тебе нужно.

— И избавить добрых людей от лицезрения меня на улицах их любимого города, так?

Селина мрачно взглянула на него и поджала губы. Ему тотчас же захотелось согнать это выражение с ее лица. Черт возьми, это было бы нетрудно сделать. Один поцелуй, всего один поцелуй — и педантичная библиотекарша исчезнет. Хотя… После той сцены в понедельник вечером — поцелуй в губы, затем смелая реакция на издевательское предложение раздеться — образ педантичной библиотекарши почти развеялся.

— Мы закрываемся через десять минут.

— Я подожду.

Уилл отвернулся и осмотрелся. Главный зал библиотеки был совершенно таким же, каким Уилл запомнил его со школьных лет, когда ему приходилось изредка бывать здесь, если учителя требовали написать доклад или реферат по какому — нибудь предмету. На полу дешевый ковер; сам пол покрыт линолеумом в крупную клетку. На деревянных полках — потрепанные, захватанные книги стоят бок о бок с новенькими томами. Изрезанные дубовые столы и стулья здесь, должно быть, со дня открытия библиотеки. На крышке одного из этих столов снизу должен оставаться след Уилла — ругательство, вырезанное отцовским перочинным ножом.

— Говорят, за много лет здесь мало что изменилось. Это правда?

Селина ходила между столами, поправляла стулья и собирала оставленные посетителями книги.

Одна перемена, безусловно, была налицо. В прежние времена Уилл никогда не воображал, как распластает на одном из этих столов старенькую мисс Рассел и займется с ней чем положено. Впрочем, на этот счет Уиллу не хотелось распространяться.

— В этом городе меняешься только ты.

Прижав стопку книг к груди, Селина принужденно улыбнулась.

— Ну да, я выросла.

Два дня назад она была готова продемонстрировать, насколько она выросла, но он отказался проверять. А может быть, испугался. Он приглашал ее и тут же отступал в сторону. Смотрел на нее нагло и в то же время нежно, а потом отворачивался. Наверное, он был искренен, когда говорил, что может принести ей одно лишь страдание. Наверно, он считал, что она заслуживает лучшей участи. Или просто играл с ней, развлекался в свое удовольствие.

Селина закончила расставлять книги по полкам, а потом принялась гасить свет, хотя было только без нескольких минут пять. А ровно в пять часов Селина и Уилл уже шли к ближайшему овощному магазину.

— Мисс Роуз заезжала сегодня днем в библиотеку до собрания в церкви, — как бы между прочим сообщила Селина, внимательно наблюдая за движением их теней по тротуару.

Уилл не попался на приманку и ловко переменил тему:

— А ты по средам ходишь в церковь, а, Сели?

— Нет. Только в воскресенье утром.

Он ухмыльнулся.

— Значит, в тебе тоже есть что-то от грешницы.

Она холодно взглянула на него.

— В тебе тоже есть что-то от праведника, Уилл.

— Увы, нет, мисс Селина, — отозвался он со смешком. — Я насквозь черен.

— Человек не может быть весь хорош или весь плох.

— А как же я? Или ты? — И бросил, опережая ее возражения: — Можешь назвать хоть один свой греховный поступок?

Они уже дошли до магазина, и Селина задержалась у двери.

— Я соблазняла тебя. — Ее простодушная улыбка совершенно не соответствовала ее словам. — У меня в мыслях было такое, от чего покраснела бы и шлюха. А еще знаешь что я тебе скажу? — Она шагнула к нему и прикоснулась к его плечу; ничего интимного, обыкновенный дружеский жест. Улыбка сошла с ее лица. — Настанет день, когда тебе будет легче уступить и сделать меня счастливой, чем отвергать меня.