Читать книгу - "Репетитор для оторвы - Юлия Оайдер"

– Послушайте, не лезьте в это и, пожалуйста, маме ничего не говорите, – прошу я.

– Почему?

– Она наведет панику, начнет снова собирать вещи, рушить нашу более-менее устаканившуюся жизнь, а я не хочу этого…

– А если на тебя или на нее снова нападут? – спрашивает Оленьевич.

Откусываю кусочек ролла и задаюсь вопросом: действительно, что тогда? Я боюсь об этом думать, но еще больше боюсь потерять ту жизнь, что у нас сейчас есть. Даже с чертовым репетиторством!

«Сейчас поедем к твоей мамочке, ты любезно скажешь мне адрес, а потом вернем вас домой… Папочка соскучился, он обрадуется моему подарку и вернет мне клуб».

Перестаю жевать и поворачиваюсь лицом к Оленьевичу, выстраивая логическую цепочку из имеющихся фактов.

– Знаете, что я сейчас поняла? Что Ярик действовал один не просто так, – говорю я и мысленно прокручиваю слова, сказанные бывшим, снова и снова. – Если мой отец и правда выкинул Ярика из бизнеса, как он мне сказал, то явно за какие-то проступки. И ему нужно выслужиться перед моим отцом, чтобы снова попасть в милость и стать верным псом. Он не скажет моему отцу, где я, просто потому что ему нужно привезти нас самому, показать, что он достоин…

– А чем таким занимается твой отец?

– Клубы, – пожимаю плечами я.

– Клубы, где распространяют наркотики?

– Не знаю, когда я работала, ничего такого прямо очевидного и на потоке не было… – говорю и тут же прикусываю язык.

Сказала лишнее, черт возьми!

– Ты работала в его клубе? – удивленно восклицает Оленьевич. – И кем?

Наши взгляды встречаются, и я задерживаю дыхание, чтобы не выдать вспыхнувшего искрой страха.

– Эй, говори уже, раз начала, я точно не сделаю ситуацию хуже! – давит он, нахмурив брови.

– Смотрите на дорогу, а то ситуация такими темпами в любую секунду изменится! – фыркаю я и отворачиваюсь, сложив руки на груди. – Обычный клуб с танцовщицами, музыкой и весельем…

В горле появляется тот самый комок, не предвещающий ничего хорошего. Я пытаюсь заесть его остатками ролла и проглотить, но у меня не выходит. Воспоминания о моей буйной юности не приносят мне радости, а лишь душат обидой и одновременно отравляют ядом разочарования. В такие моменты со мной рядом всегда была Дарина… Или я могла ей позвонить и поговорить, но сейчас здесь совсем другой человек. Не тот человек!

Не хочу ему ничего говорить, но меня словно прорывает – слова сами собой срываются с губ, игнорируя мою волю.

– Я в папином клубе работала сначала просто танцовщицей, мне нравилось, меня никто не трогал, и я думала, что так будет всегда. Меня поддерживал Ярик… Потом папочка решил, что я выросла и могу приносить хорошие деньги, не только крутясь на шесте и извиваясь на сцене, а в приватной зоне…

Тачка резко дергается в сторону, кто-то сигналит, и я испуганно кричу, впившись пальцами в ручку двери:

– Что, блин, за хрень?!

– Просто резко затормозили впереди, – говорит он, и я лишь вижу на его лице тихий ужас. – И что дальше было, вы тогда с Ириной уехали?

– Мы фактически сбежали, – говорю я.

– И что ты теперь планируешь делать? – спрашивает Оленьевич. – Ведь нельзя все оставить так, как есть…

– На условную пару недель можно, – бурчу я. – Главное, сохранить место нашего жительства в тайне. Как раз пройдет премьера шоу, я выступлю и… Потом уже все равно.

– То есть сейчас ты ей точно ничего не расскажешь?

– Не буду… Это Ярик, а не отец. Отец никогда не пойдет на публичное похищение, как этот идиот, – говорю я.

И это действительно так. Ярик никогда не думал о законе и последствиях, а вот мой отец способен умазать любого знанием своих прав и законов. Именно поэтому я уверена, что папа, даже узнав о месте моей работы, никогда не пойдет в лобовую атаку, он постарается все сделать так, чтобы не было свидетелей.

Допиваю кофе и покручиваю стаканчик в руке, задумчиво глядя на нарисованные сердечки и надпись: «Ты сможешь!» Надеюсь, что смогу…

– Не мне тебе указывать, что делать, но я бы…

– Да, не вам, – перебиваю я Оленьевича, и он замолкает.

– Ты куда-нибудь ездишь, кроме университета и цирка? – спрашивает он.

– Нет, с тех пор как поругалась с Дэнчиком.

– Ну хорошо, что хоть так, – усмехается Оленьевич. – Хотя бы я могу за тобой присмотреть, до дома подвезти мне тоже не сложно.

Поворачиваюсь к нему и смотрю на серьезное выражение лица – ни тени шутки.

– Вам делать нечего? – спрашиваю я.

– Любому другому человеку я бы сказал, что просто хочу помочь, но не тебе, ведь для тебя нет ничего просто так. Поэтому да, я просто маюсь от безделья, – отвечает он и бросает на меня короткий, но весьма многозначительный взгляд.

Когда Оленьевич отворачивается и сосредотачивается на дороге, я ловлю себя на мысли, что все еще смотрю на него и не могу оторвать взгляда. Меня словно закоротило, и я не могу понять логики его поступков: какое ему дело до меня, да еще и бесплатно?

Что-то, кажется, изменилось… какая-то мелочь, я ее чувствую, но не могу выделить наверняка.

– Хочешь что-то сказать? – словно услышав мои мысли, спрашивает Оленьевич.

– Вы слишком хороший и добрый. Это раздражает, – говорю я и впихиваю пустой стаканчик из-под кофе в подстаканник между нами.

– Может быть, когда-нибудь найдется человек, способный оценить мою раздражающую доброту, – с наигранным разочарованием произносит Оленьевич.

– Я оценила, но все равно не поняла мотивов.

Он не отвечает, а лишь прячет улыбку, заворачивая к моему дому. Во дворе почти негде припарковаться, поэтому ему приходится остановиться за два подъезда от моего. Как только он глушит двигатель, я прощаюсь и выхожу из машины. Направляюсь в сторону подъезда, как вдруг слышу хлопок двери и оклик:

– Мия!

Поворачиваюсь к Оленьевичу, вопросительно приподняв брови, и продолжаю идти, но уже спиной.

И чего он вышел?

– Я провожу, – говорит он.

– Решили на сегодня побить свой рекорд добрых дел? – Я удивленно смотрю ему в лицо.

– Просто мало ли… Не знаю, – пожимает плечами он.

– А я думала, что это я…

…параноик – хотела сказать я, но вдруг запинаюсь пяткой кроссовки за бордюр и чуть было не падаю. Меня ловят заботливые мужские руки и, придерживая за талию, помогают обрести почву под ногами на тротуаре.

– Если бы не я, то ты точно бы упала, – усмехается Оленьевич.

– Без вас я бы не отвлеклась, – парирую я.

– Ты в своем репертуаре, – говорит он.

Не тороплюсь отходить от Оленьевича и убирать руки с его плеч,