Читать книгу - "Не устоять перед соблазном - Мэри Бэлоу"

— Добро пожаловать в высшее общество, мисс Хакстебл, — тихо проговорил Джаспер, многозначительно изгибая бровь. — Вы только сейчас открыли для себя то, о чем я не так давно рассказывал вам? О том, что привилегированное положение дарует благосостояние, комфорт и удовольствия, но в нем крайне мало свободы.

— Так Мег пострадает? — спросила Кэтрин, прямо глядя на него. — А Несси? А дети? А Стивен? Нет, не может быть. Это полнейший абсурд. И несправедливость.

Джаспер сложил руки за спиной.

— А мисс Рейберн пострадает? — Ее глаза расширились от ужаса.

Джаспер не ответил.

— Ваша тетушка хочет, чтобы мисс Рейберн жила под ее крышей, — продолжала Кэтрин. — Она хочет подготовить ее к дебюту в следующем году. Она считает вас неподходящим опекуном. Но ведь вы все равно остаетесь ее опекуном? Разве ваша тетушка может забрать ее к себе?

— Отец Шарлотты назначил троих опекунов, — пояснил Джаспер. — Отца Кларенса — теперь эта обязанность перешла к самому Кларенсу, — меня и мистера Сета Рейберна, двоюродного дедушку Шарлотты. В любых ситуациях ее судьба решается любыми двумя из нас троих.

— А где мистер Рейберн? — спросила Кэтрин.

Джаспер указал себе под ноги:

— Здесь, в Лондоне. Живет отшельником. Ему совсем не нравится та суета, в которой он вынужден участвовать в последнее время. Ему также не нравятся Кларенс и его мамаша, и он всегда предпочитал оставлять все как есть. Но сейчас он недоволен. Он предъявил мне ультиматум, когда я заехал к нему сегодня утром.

Кэтрин сразу все поняла.

— Мисс Рейберн, — заключила она, — останется с вами при условии, что вы замнете скандал и задушите слухи тем, что женитесь на мне. Таков ультиматум?

— Примерно.

— Примерно?

— Скорее такой, чем не такой, — признался Джаспер. — Несколько дней назад он действительно заявил, что, если я не хочу, чтобы в следующем году дебютом Шарлотты занималась леди Форестер, я должен жениться, и тогда все эти заботы лягут на мою жену. Сегодня же он дал мне понять, что в выборе невесты я ограничен.

— Мною.

Джаспер невесело усмехнулся.

— Так вот зачем он все это устроил, правильно? — проговорила Кэтрин. — Я имею в виду сэра Кларенса Форестера. Чтобы у мистера Рейберна не было иного выбора, как передать опеку над мисс Рейберн его матери.

— Шарлотта очень богата, — сказал Джаспер, — вернее, станет богатой, когда выйдет замуж. А Кларенс очень беден и холост.

— Он намеревается жениться на ней, — произнесла Кэтрин ровным голосом и вдруг рассмеялась, впрочем, ничего веселого в ее смехе не было. — Я всегда представляла, что когда настанет пора серьезно обдумывать предложение о замужестве, я буду учитывать только собственные чувства и чувства человека, сделавшего мне предложение. Нравится ли он мне? Уважаю ли я его? Влечет ли меня к нему? Любит ли, уважает ли он меня? Влечет ли его ко мне? Есть ли основания считать, что мы можем быть счастливы до конца своих дней? Есть ли… есть ли в наших отношениях искра… искра чего? Романтики, волшебства… любви?

— И сейчас ни на один из этих вопросов вы не можете дать положительный ответ? — спросил Джаспер. — Ни на один?

Кэтрин медленно покачала головой.

— Меня вынуждают принимать в расчет то, что обо мне подумают люди, — сказала она. — Причем люди, которых я не знаю и которые мне безразличны. Меня принуждают принимать в расчет доброе имя моих сестер и брата, моих племянников. Меня вынуждают избавить вашу сестру от страшной участи. Меня вынуждают выйти замуж ради того, чтобы что-то предотвратить. Вопрос о браке должен решаться только двумя заинтересованными людьми и основываться на чувствах. А в данном случае этот вопрос решается всем светом. Обществу безразлично, будем ли мы счастливы, не так ли? И ему безразлично, что на самом-то деле мы будем несчастны.

«Будем»? А почему не «можем быть»?

— Мисс Хакстебл, — осведомился Джаспер, — а вы уверены, что мы будем несчастны вдвоем?

Неожиданно Кэтрин быстрым шагом пересекла комнату, подошла к нему и остановилась в шаге от него. Ее руки сжались в кулачки.

— Это маска, — заявила она, глядя ему в глаза. — Вот так вы прячетесь от мира. Откройте глаза. Взгляните на меня. И ответьте, можем ли мы быть счастливы вдвоем, до конца дней.

Джаспера потряс ее неожиданный гнев. И он твердо встретил ее взгляд.

— Я хочу вас, — коротко произнес он. Если она желает искренности, что ж, пусть получает. — И вы хотите меня. И вы не можете отрицать этого, мисс Хакстебл. Я бы все равно вам не поверил.

Кэтрин хрипло рассмеялась.

— Вы хотите оказаться со мной в одной постели, — сказала она, и неожиданно ее щеки залил яркий румянец. — И я хочу оказаться с вами в одной постели. Отлично, я этого не отрицаю. Это действительно веский довод в пользу брака, лорд Монфор. И это обеспечит нам счастье до конца наших дней. Мы поженимся. Мы будем спать друг с другом сколько захочется, не опасаясь скандалов. Благодарю вас. Все мои опасения развеялись.

Джаспер улыбнулся — искренне.

Интересно, как часто в будущем она будет мучиться от стыда, вспоминая, как недвусмысленно высказывала ему свое мнение?

— Вы должны признать, что немалым утешением будет тот факт, что нас вынудили пожениться, — заявил Джаспер. — Любить друг друга по ночам, дождливым утром, в томный полдень, в лесу в любое время дня или ночи, на дне лодки, под…

— Хватит! — приказала Кэтрин. — Прекратите немедленно! И откройте глаза. Брак — это не занятия сексом, лорд Монфор.

Ее щеки стали пунцовыми.

— Вы же ничего не понимаете! — продолжала Кэтрин. — Вы ничего не понимаете в дружбе, в товариществе, во взаимном уважении и притяжении, в общности интересов и в любви. Для вас невероятно, что все это может присутствовать в отношениях мужчины и женщины и что муж с женой могут нуждаться во всем этом. Вы же считаете все это не чем иным, как с… — У нее не хватило храбрости во второй раз произнести это слово.

— Сексом, — договорил за нее Джаспер. — Значит, брак — это только уважение, дружба и взаимное притяжение? Для меня это звучит скучно. А откуда возьмутся дети?

Кэтрин судорожно сглотнула.

— Вы просто ничего не понимаете, — сказала она.

Джаспер допускал, что действительно не понимает.

Однако она все равно ему нравилась, причем он испытывал не только похоть. Он испытывал — да, именно так — своеобразную привязанность к ней. Она определенно нравилась ему — гораздо сильнее, чем другие женщины.

— Тогда, Кэтрин, — подобострастно произнес он, — вы превратите это в цель своей жизни — заставите меня понять.

У нее от возмущения расширились глаза.

— Я не давала вам разрешения обращаться ко мне по имени, — отрезала она.