Читать книгу - "Колдунья по найму - Адриана Максимова"

хотелось, чтобы скорее наступило утро и все, что происходит сейчас развеялось, как страшный сон. Он посмотрел на Молли. Она выглядела растерянной и немного виноватой. Сидела на подоконнике, уставившись взглядом в пол. Рядом с ней сел Верджил и обнял ее за плечи. Клоду это не понравилось, но он промолчал.

В коридор вышел врач. Обвел взглядом присутствующих и, сунув руки в карманы халат, двинулся к ним.

— Вы отец Генри Аверилла? — обращаясь к Клоду, сурово спросил врач.

— Да, я, — поднимаясь, сказал Клод и ему стало страшно.

— Можете завтра с утра забрать его домой, — спокойно сказал врач. — Все, что могли мы сделали, теперь только покой и контроль.

— Я могу его увидеть?

— Он сейчас спит. Нет смысла его будить. Поезжайте домой и тоже поспите, — сказал врач. — Всего доброго.

Клод кивнул. Он вдруг понял, что у него нет. Захотелось лечь на скамейку и свернувшись калачиком, забыться. Кто-то тронул его за локоть и обернувшись, он увидел Молли.

— Пойдем, — тихо сказала она. — Тебе надо отдохнуть.

Верджил с Нэнси двинулись к выходу. Молли мягко взяла его за руку и переплетя свои пальцы с его, осторожно увлекла за собой.

Каты дома не оказалось. Снова. Клода охватила ярость. Он еще никогда не был так зол на жену, как сейчас. Вернись она в этот момент, он не смог бы сдержаться и скандала было не миновать. В голове проносились грубые слова, которые он хотел выплеснуть на Кату, вместе с той болью, что накопилась у него в душе. Будь он обычным человеком, просто потребовал бы развода, чтобы больше никогда не видеть эту женщину в своем доме. Но он двоюродный брат короля, он не может себе этого позволить. Его участь держать себя в руках и делать вид, что он всем доволен. Сколько у него еще хватит сил это вытерпеть?

Клод зло провел рукой по волосам и растрепал их. Подошел к окну и распахнул его, впуская в спальню холодный ночной воздух. Дверь тихо открылась с подносом в руках вошла Молли. Она уже переоделась и была в темном домашнем платье, волосы гладко зачесаны назад.

— Я принесла тебе травяной чай, — сказала она. Поставила поднос на тумбочку рядом с кроватью и подошла к Клоду. Взяла его за руки и посмотрела в глаза. — Он поможет тебе успокоиться.

— А может, я не хочу этого делать?

— Твое раздражение сейчас ни к чему не приведет, — мягко произнесла Молли и проведя пальцами по его щеке. — Ты нужен Генри бодрым и полным сил.

Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Легко. Словно его коснулась крылом бабочка и, ни слова не говоря, вышла из комнаты.

Впервые за долгое время, Клод завтракал в столовой. Аппетита у него не было, но он заставил себя съесть кашу и выпить кофе. Он то и дело смотрел на часы, ожидая, когда уже можно будет поехать за сыном. Над чем-то смеясь, в столовую вошли Дон и Верджил.

— Доброе утро, братец! — хлопнув Клода по плечу, сказал Дон. Синева сошла с его лица еще не полностью, но выглядел он намного лучше. Рука, лежащая на перевязи, придавала его виду солидности.

— Ты уверен, — хмуро спросил Клод, — что оно доброе?

— Конечно, — с готовностью ответил Дон, садясь за стол. — Я сейчас позавтракаю и все совсем будет хорошо.

— Твоя доброе настроение заставляет насторожиться, — сказал Верджил. Дон рассмеялся.

— Просто у меня была чудесная ночь, — сказал он, придвигая к себе тарелку. — Завидовать можно, но не стоит.

— Ты был с Катой? — спросил Клод, крутя в руках ложку.

— Я, конечно, не могу назвать себя прекрасным человеком, но уводить жену брата даже для меня как-то чересчур, — обиженно сказал Дон. — Следи лучше за своей Катой, прежде чем обвинять кого-то.

— Интересная интерпретация вопроса, — глухо произнес Клод. — Ты оправдываешься, а я ведь даже ни в чем не обвинил тебя.

Верджил издал тихий смешок. Дон бросил быстрый взгляд на Клода и тут же уставился в тарелку.

— Люблю предполагать самое худшее, — сказал Дон, взяв кусок хлеба с тарелки.

— Дон, я думал сказать тебе об этом завтра, — начал Клод и замолк. То, что они обсуждали с Клаусом, казалось простым и даже забавным, а вот озвучить это глядя брату в глаза оказалось не легко. Дон насторожился и повернулся к нему. — Но раз у нас такой милый семейный завтрак, сделаю это сейчас. Ты больше не можешь жить в моем доме. Клаус на год снимает с тебя привилегии лорда и замораживает счета. Через три дня ты должен съехать отсюда и все следующее время полгаться только на себя.

— Это дурацкая шутка, Клод, — раздраженно бросил Дональд. Клод заметил, что у брата покраснели кончики ушей.

— Это не шутка.

— Родители на это никогда не согласятся!

— Тебе уже тридцать, может не стоит вмешивать в это родителей?

— То, что ты сделал, незаконно! — вскочив, сказал Дон.

— Будешь оспаривать решения короля? Дон, ты проиграл акции железной дороги, лишил семью большей части важного бизнеса. Неужели ты думаешь, что это могло остаться безнаказанно? — Клод старался говорить спокойно, но его трясло от негодования.

— Лучше бы вы нашли способ вернуть проигранное, а не тратили время на мое воспитание! — крикнул Дон.

— Кстати, ты должен будешь восстановить тот злосчастный сарай, в который мы врезались.

— Я не буду этого делать. Не мой сорт развлечений, — резко сказал Дон. — И ты не сможешь меня заставить.

Он быстрым шагом покинул столовую. Клод проводил его взглядом и подавил вздох. Ему не нравилось быть жестоким, но он не видел других способов заставить Дона по-другому смотреть на жизнь.

— Вряд ли это поможет, — заметил Верджил. — Дон слишком стар, чтобы смотреть на жизнь иначе.

— В любом возрасте можно посмотреть на то, что творишь, иначе, — сурово произнес Клод и поднялся. — Тебе это тоже касается.

— Да, святой Клод, отринувший дьявола, — молитвенно сложив руки, дурашливым тоном проговорил Верджил. — Праведные и неправедные несчастливы по-разному, но одинаково. Лучше бы ты в первую очередь занялся своей жизнью.

Клод стоял возле машины и ждал, пока спустится Молли. Он попросил ее поехать с ним за Генри. Это должна была сделать Нэнси, но она слегла с температурой. После разговора с братьями у Клода было тяжело на душе, но он знал, что не может позволить себе отпустить от своих решений. А впереди его ждало еще одно испытание — встреча с Майлзом, новым главным акционером железной дороги. Он не знал, как обращаться с этим паршивцем, все, чего ему хотелось, глядя на этого подлеца — сломать