Читать книгу - "Я тебя (не)отпущу - Галина Милоградская"

От робкой надежды, вспыхнувшей в тёмно-серой глубине, у неё защемило сердце. Он не двигался, дышал через раз, и просто смотрел, выворачивая душу наизнанку. Глаза наполнились слезами: Асами душили слова, которые никак не желали слетать с губ. Она даже открыла рот, но не смогла произнести три слова, от которых может измениться всё и сразу. Чувствовала, что пока это будет слишком. Что может быть расценено, как ложь. Попытка убедить в том, чего нет. Впервые читала Изаму, как открытую книгу: каждый страх, каждую мысль в его глазах.

Наконец он расслабился. Потянул к себе, обнял, зарываясь пальцами в волосы. Асами поняла — не поверил. Или поверил не до конца. Действительно считает себя недостойным чужой любви? Или просто не умеет принимать её? Или… не умеет любить вовсе? Научит. Беззвучно усмехнувшись, Асами потянула его на себя, и Изаму, забравшись под одеяло, обнял, шепнул тихо:

— Спи.

Пригревшись, Асами заворочалась, устраиваясь удобнее. Как же уютно засыпать так, под звук его дыхания, шевелящего волосы, под стук его сердца. Которое она обязательно сделает своим.

Феодалы уехали, спустя неделю. И всё это время Изаму пропадал с ними: обсуждал детали договоров, спорил, выторговывая привилегии деревне, убеждал и подталкивал. Приходил домой, падал на кровать и бормотал сквозь ладонь, которой накрывал глаза, о беспросветной тупости, чужой жадности и желании связать их и силой заставить всё наконец подписать. Асами слушала, улыбаясь — раздражённый, мрачно бесившийся Изаму выглядел до странного мило. Потому что он с нейделился. Проблемами, мыслями, делами. Она видела его настоящего, и с каждым днём, возможно, сам того не понимая, Изаму открывался сильнее. Постепенно вечерние разговоры стали традицией — когда Изаму затихал, Асами принималась рассказывать обо всём, что могла вспомнить за прошедший день. Об испытаниях нового противоядия, о том, как ворчит Каэдэ, о пациентах, сбегающих домой. А потом они просто засыпали, в темноте тянулись друг к другу, и обнимать его стало необходимостью, без которой невозможно уснуть.

— Завтра пятница? — спросил Изаму, раскинувшись на диване в привычной позе скорбного мученика. Сегодня он освободился раньше, и теперь морщился, пытаясь спрятаться от оранжевых лучей, бьющих в окно.

— Нет, суббота. — Сидевшая рядом Асами щёлкнула его по носу. — Ты сможешь взять выходной?

— Уже. — Изаму улыбнулся, приоткрыв один глаз. — Два дня. И никаких дел.

— Так уж и никаких, — фыркнула Асами. — А я?

— Разве ты — дело? — он насмешливо прищурился.

— Не знаю. Нет? — она склонила голову набок, ожидая ответа. Прижав палец к губам, Изаму сделал вид, что задумался. Возмущённо засопев, Асами ткнула его под рёбра, заставив охнуть. Дёрнувшись, Изаму резко выбросил руку и потянул Асами на себя. Не ожидая подвоха, она рухнула на него, возмущённо зашипев.

— Ты не дело, ты моя жена, — прошептал он, опрокидывая Асами на спину и нависая над ней. Она моргнула, глубоко вздохнула, по телу волной — лёгкое покалывание током, собирающаяся гроза. Обещание, предвкушение. Как же она соскучилась! Пробежала языком по губе, с наслаждением отмечая, как темнеет взгляд, а зрачки расширяются, повинуясь ускорившемуся пульсу.

— Тогда займитесь, наконец, делом с женой, Изаму-сама, — хрипло ответила Асами и провела по его шее кончиками пальцев, притягивая к себе. Он выдохнул, опаляя её губы, мазнул влажным поцелуем, и тут же углубил его, обхватив за затылок. Асами откликнулась моментально, вспыхнула спичкой в его руках. Потянула ворот безрукавки, и та вдруг резко разошлась пополам. Отпрянув, Изаму насмешливо, прерывисто протянул:

— Ты лишила меня любимой майки.

— У тебя их ещё десять, — выдохнула Асами и вновь потянулась к его губам.

Кровь понеслась по венам, обжигая, потребность коснуться его кожи своей лишила возможности мыслить. Выгнуться, подставляясь под его горячие ладони, зашипеть, когда они нырнули под майку, обхватить ногами — этого было мало. Мало сладких выдохов и шумных вдохов, мало ищущих губ, скользящих по шее, мало тяжести, собравшейся внизу живота. Когда он втянул в рот сосок, Асами протяжно замычала, путаясь в его волосах. Нетерпеливо подцепила ногой резинку его штанов, потащила вниз. Он провёл языком между грудей, толкнулся, потёрся о лобок, вызывая новый долгий стон сквозь сомкнутые губы. Перед глазами плыло, голова кружилась, потребность почувствовать его в себе вызывала физическую боль. Асами захныкала, не сдерживаясь, когда ладонь нырнула в шорты, и пальцы закружились вокруг клитора, размазывая смазку. Изаму легко укусил её в плечо, оттянул кожу губами. Вспышка синей молнией сверкнула под плотно зажмуренными веками. Асами задрожала, почти не соображая, вцепилась в его спину, оставляя ровные розовые лунки от ногтей.

Изаму сел, потянул её на себя, рассыпал поцелуи по ключицам, шее, плечам. Стремительный, яркий оргазм затихал, разнося по телу коктейль наслаждения вперемешку с жаждой. Асами поймала его взгляд и тут же провалилась в него. Сердце будто увеличилось в размерах, стало в три раза больше, грохоча о грудную клетку. Приоткрытые влажные губы, блуждающий тёмный взгляд, растрёпанные волосы — сейчас весь мир сосредоточился в нём. В желании быть только его.

— Я люблю тебя, — на выдохе, глаза в глаза. Изаму моргнул, руки, лежащие на её спине, неосознанно сжались крепче.

— Люблю тебя, — снова прошептала Асами и, не давая опомниться, влажно поцеловала.

Громкий стук в дверь не сразу дошёл до затуманенного сознания. Изаму всё ещё не двигался. Не отвечал, позволяя целовать. Новый стук, Асами повернулась к двери, раздражённо выдохнула и покосилась на Изаму. Он выглядел таким ошарашенным, что хотелось расхохотаться.