Читать книгу - "Я иду искать - Алекса Гранд"

Лиля

Около пяти лет назад

— Все анализы в пределах нормы, поводов для паники нет.

Наблюдающая протекание моей беременности врач серьезно кивает нам с Игнатом и пристально изучает лежащую перед ней медицинскую карту с кучей вываливающихся из нее бумажек, которые имеют для меня столько же смысла, сколько латинская письменность — для австралопитеков. Делает множество пометок, испещряя поля кривыми неразборчивыми каракулями, и предельно строго добавляет прежде, чем закончить прием.

— Особо следить за питанием и сном, при любых отклонениях сразу сообщать мне и, по возможности, исключить все стресс-факторы. Договорились?

— Договорились.

Отвечаем последовательнице Гиппократа слаженным хором, как два провинившихся школьника, для пущей убедительности машем гривами и вполне искренне благодарим за консультацию женщину, сканирующую нас пытливым взором. Выходим из здания больницы, пересекаем практически безлюдный двор и садимся в припаркованный неподалеку Марковник. Только после этого начинаем говорить.

— Игнат, нам нужно переехать от твоих родителей.

Не прошу. Требую. Давлю истерическими нотками, прорезающимися в голосе. Но моя непоколебимая убежденность в сотый раз разбивается об арктическую невозмутимость виртуозно вклинивающегося в автомобильный поток Крестовского.

— Брось эти глупости, Лиль. Это сейчас, на раннем сроке тебе помощь не нужна. А потом? Мне будет спокойнее, если мама за тобой присмотрит. Я верю, что скоро вы найдете общий язык и обязательно подружитесь.

Ослепленный верой в воспитавшую его женщину мужчина раз за разом повторяет одни и те же аргументы, я же слишком устала, чтобы его переубеждать и доказывать что-то с пеной у рта. Так что я заключаю очередную сделку с собственной совестью, кричащей о том, что мне необходимо настоять на своем, и в полной тишине доезжаю до светлого просторного особняка, в котором я до сих пор чувствую себя чужой.

Балансирую на шатающемся из стороны в сторону канате несколько дней. Прикусываю язык, когда мне особенно сильно хочется отправить будущую свекровь в далекое эротическое путешествие. И мучаюсь токсикозом, начиная каждое утро с ритуала — торжественного прощания желудка с завтраком.

Игнат же пропадает то на треке, то в автомастерской и пропускает все наши с Мариной Борисовной стычки. При сыне она ведет себя, как мать года, заодно сдувает пылинки с непутевой невестки, притупляя его бдительность. Зато, когда мы с ней остаемся наедине, не упускает случая задеть за живое и напомнить о том, где мое место.

— Ты неправильно тесто замешиваешь! Куда столько муки сыплешь?

Которое по счету утро встречает меня глупой претензией, только я понимаю, что дело совсем не в тесте и не в варениках с творогом, поэтому крепче стискиваю зубы и упрямо молчу, пропуская мимо ушей лекцию в исполнении Марины Борисовны.

По шаблонному сценарию, не наткнувшись на сопротивление, драгоценная свекровь топит до победного, подобно одному из изделий русской военной индустрии — широко известному танку Т-34, цепляя меня за локоть.

— И не делай вид, что ты меня не слышишь. Давай-ка вернемся к позавчерашнему разговору. Я не хочу, чтобы гены твоих родственничков передались моему внуку или внучке. Сделай аборт, я все оплачу. И оставь, наконец, в покое моего сына.

Столкновение. Грохот. Взрыв.

С бушующими гормонами, вымотанными к чертям нервами и жесточайшими перепадами настроения, я представляю собой бомбу с часовым механизмом, который то ли по неосторожности, то ли намеренно активировала ухмыляющаяся Марина Борисовна. Явно не подозревающая о том, что ей лучше бежать к окопу и прятаться там, потому что с секунды на секунду слетят последние клеммы, удерживающие меня от отвратительного скандала, и ее накроет ударной волной.

— Да. Мой отец страдает от наркотической зависимости. Да, моя мать лечится в клинике от алкоголизма, куда я отсылаю приличную часть тех денег, которые получаю. Но все это не помешало мне вырасти нормальным человеком, не скатиться на дно и устроиться на приличную работу.

— Официанткой.

— Да, официанткой, Марина Борисовна. И, если вас что-то не устраивает, то можете идти на…

Много еще чего хочу сказать. Провести между нами разделительную черту и заставить эту не выносимую женщину заткнуться, подавившись стереотипами. Только вместо этого Пошатываюсь, осекаясь на полуслове, и не успеваю швырнуть в лицо свекрови отборный мат.

Низ живота скручивает болезненной судорогой, трусики пропитываются влагой, и я холодею от липкого страха, ползущего вдоль позвоночника и сковывающего конечности.

Что-то не так с плодом. С ребенком. С моей дочкой. С моей Варей…

Нащупав испачканными в муке пальцами телефон, я в одно мгновение теряю какой бы то ни было интерес к разгорающейся ссоре. Сложившись пополам, я со второй попытки вызываю такси и выползаю за ворота в чем есть — в свободной растянутой футболке бледно-голубого цвета, в серых шортах-бермудах и в растоптанных домашних сланцах. Прижимаю к груди прихваченную с комода впопыхах сумочку и молюсь, чтобы все обошлось.