Читать книгу - "Ангелы живут вечно - Светлана Талан"

— У меня что-то не так?

На него смотрели выразительные, безумно красивые глаза, в которых застыла тревога. Он должен был нанести удар, сказать правду, но не смог. Лаурин Борисович отвел взгляд в сторону и спокойно произнес:

— Пока я не уверен в диагнозе, ничего не скажу. Пройдешь обследование — и тогда посмотрим. Я могу ошибаться, поэтому на консилиуме мы решили не торопиться с выводами и дообследовать пациентку, — сказал он.

— Сколько еще мне здесь быть?

— Думаю, дней пять-шесть, не более, — ответил он.

— На счету у нас хватает денег? — спросила Антонина Евгеньевна.

— У вас есть неделя экономии, — он улыбнулся уголком рта, — поэтому хватит.

У Евы все внутри опустилось. Она уже строила планы по своему возвращению, а теперь снова предстоит лежать в больничной палате. К тому же, судя по настроению доктора, он действительно озабочен состоянием ее здоровья. Ева была в отчаянии, но она не хотела, чтобы еще и мать впала в депрессию.

— Ну что ж, — сказала она весело, — снова здравствуй, любимая койка!

— Все будет хорошо! Все будет хорошо! — проговорила Антонина Евгеньевна, и было непонятно, кому адресовалась эта фраза: самой себе или дочери.

Потянулись унылые и долгие дни ожидания. Ева была молчалива и задумчива, как будто пребывала в предчувствии самого плохого. И оно пришло.

Лаурин Борисович должен был это сказать в первую очередь Еве, но не смог, пригласил в кабинет Антонину Евгеньевну.

— Скажите, в вашем роду были случаи заболевания раком? — спросил он женщину.

— Это наша карма, — ответила она. — Мои мать и отец умерли молодыми от рака, старшая дочь — тоже. Одну меня и Еву эта участь миновала. Что вы… хотите сказать?

— Именно это… не миновала. У меня были сомнения, но мы сделали повторное обследование, и подтвердилось, что у Евы в правой почке опухоль, — сказал доктор. — Мне очень жаль.

— Возможно, доброкачественная? — глухо спросила женщина, с надеждой глядя на доктора.

— Увы!

Антонина Евгеньевна расплакалась. От страшной новости, озвученной врачом, она наклонила голову, сгорбилась, будто пытаясь стать меньше и незаметнее. Лаурин Борисович накапал успокоительных капель в стакан воды, подал женщине.

— Выпейте, пожалуйста, — сказал он. — Это поможет.

Антонина Евгеньевна залпом выпила воду, утерла платочком глаза.

— Что теперь будет с Евой? Это конец.

— Нужно лечение, операция, химиотерапия, — сказал он. — Пока метастазы не распространились на другие органы, есть надежда на полное выздоровление.

— Все повторяется. Все, как у Раечки. Доктор, я не перенесу больше потерь. У меня нет больше сил, нет денег, ничего у меня нет. Что мне делать? Я не знаю! Хоть в петлю сразу лезь! — в отчаянии произнесла женщина.

— Как говорят врачи, рак — диагноз, а не приговор, — сказал Лаурин Борисович.

— Что теперь будет с моей доченькой?

— Ее переведут в отделение онкологии, это во втором корпусе этой же клиники.

— Но чем платить? Моей мизерной пенсии не хватит и на два дня пребывания в частной клинике. Наверное, нам придется возвращаться домой.

— А там что вы будете делать?

— Возможно, бесплатно пролечат.

— Не смешите меня. В государственной больнице вам тоже понадобятся немалые средства, а здесь — опытные врачи, значит, и шансов на полное выздоровление гораздо больше, — сказал ей доктор.

— Нам негде взять деньги. Ограбить банк я не смогу, — с горечью произнесла женщина.

— Я сам найду спонсоров, которые смогут оплатить лечение Евы, — сказал Лаурин Борисович. — А сейчас идите к ней и попытайтесь не плакать, а доступно объяснить дочери, что все будет хорошо, нужно только набраться терпения и не упасть духом.

— Спасибо вам, огромное человеческое спасибо! — произнесла Антонина Евгеньевна дрогнувшим голосом.