Читать книгу - "Игра стоит свеч - Дарья Волкова"

Вот только учебник итальянского тебе зачем, Ник? Неужели, вопреки всему, надеешься на что-то?

«Для расширения кругозора», — в очередной раз огрызнулась она самой себе. Перекинув ноги через голову, соскочила с кровати. Сколько можно валяться и жалеть себя? Надо пойти и сделать что-то полезное. Смотаться до Сальты, посмотреть на новые участки трассы, запланированные на следующий год.

Андроссан.

— Этьен?

— Здравствуй, Макс.

— Судя по голосу, ты мне не особенно рад.

— Рад. Просто готовлюсь к сезону…

— Эт, мне хоть не ври! — тон Мак-Коски резок. — Нам нужно поговорить.

Лавинь вздыхает.

— Наверное. Говори.

— Лично. Это касается Николь.

Сэр Макс готовится к долгой дискуссии, к уговорам. Но Этьен неожиданно соглашается.

— Хорошо, я прилечу. Где ты сейчас?

— В Шотландии.

— Послезавтра. Жди.

Они стоят перед огромным, во всю стену, окном. Суровый морской пейзаж соответствует их мрачному молчанию.

— Угости, что ли…

— Чай, кофе?

— Виски!

И под односолодовый скотч разговор наконец-то начинается.

— Что с Ник, Эт?

— Это ты мне скажи, что с Ник? Она вернулась сама не своя! Я уж, грешным делом, думал, что ты из ума выжил и из команды ее выставил!

— Ну, знаешь!

— Да знаю я все, — морщится Лавинь. — Ник мне сказала, что это ее решение. Но все равно — это ты во всем виноват! Если бы ты не позвал ее тогда к себе…

— Она стала чемпионом! Это ничего значит?

— Значит, — шеф «Дакара» отпивает виски и невпопад морщится. — Конечно, это важно. Но после этого я ее не узнаю!

Сэр Макс хмурит лоб. Похоже, старый друг тоже не понимает, что происходит.

— Эт, я правильно вижу ситуацию: нет никаких особых причин к тому, чтобы Ник вернулась к тебе, в «Дакар»?

— Да ну тебя… — машет рукой Этьен. — Какие причины могут быть? Я научился справляться без Ник. Я же понимаю, ее место там, у тебя.

— Ты это понимаешь, я это понимаю, Кайл это понимает… А Ник — нет!

— Вот только про Падрона мне не говори! — раздражено отвечает Лавинь. — Из-за него все! Я еще до него доберусь!

— Напрасно ты так, — качает головой шеф «Мак-Коски». — Он, конечно, повалял дурака поначалу. Но сейчас он с Ник только что пылинки не сдувает. Так что он тут не при чем.

— Не надо мне говорить, что он тут не при чем! — Этьен встает, делает несколько резких шагов по комнате. Поворачивается к Максу. — Если кто и при чем, то только он!

— Объясни!

— Если бы я мог, — Лавинь досадливо хмурится. — Ну вот чувствую я…

— Чувствуешь? — иронически переспрашивает сэр Макс.

— Да! Если тебе угодно, могу уточнить — печенкой чувствую. Спиной. Не знаю — чем! Но это все из-за него!

— Не вижу причин, — пожимает плечами Мак-Коски.

— Я тоже. Но одно могу сказать… Стоит мне заговорить о нем — она вся зажимается, собирается, как перед прыжком в воду. И она это пытается скрыть, делает вид, что все нормально. Но я-то ее знаю. Что-то там нечисто.

— Что?

Лавинь бормочет что-то под нос. Исподлобья смотрит на Мак-Коски. Тот отвечает ему таким же мрачным взглядом.

— Ты думаешь о том же, о чем и я, Эт?

— Видимо.

— И?

— Что — и? Я совершил колоссальную ошибку, когда согласился на твое предложение!

— Кто мог знать, что так получится?

— Действительно, — раздраженно выдыхает Лавинь. — Я думал, Ник будет… рассудительнее. И не поведется на этого… Что ж теперь… Она все сделала правильно. Я надеюсь, ты ему ничего не скажешь?

— Конечно, не скажу, Эт.

Первый раз в жизни Мак-Коски соврал своему другу.

— Ну, что дал военный совет двух фельдмаршалов?

— Что-то ты подозрительно доволен? — Мак-Коски, напротив, мрачен. Он до сих пор не уверен в правильности принятого решения. Стоит ли говорить Кайлу. И если говорить, то что именно?

— Плакать, что ли? Есть проблема — должно быть и решение. Что сказал Лавинь?

Как всегда самоуверенный, намеревающийся решить все проблемы этого мира одним движением пальца Кайл. Если бы только сэр Макс был уверен… что ему не кажется. И за вниманием Кайла к Ник стоит нечто большее, чем то, что связывает пилота и штурмана. Он знает Кайла не первый год, видел неоднократно, как тот обращался со своими многочисленными девушками. И теперь он думает… ему кажется… А если все-таки только кажется? И как плохо будет, если он ошибается, плохо, прежде всего, для Николь! Если он ошибается в своих предположениях, этим он ударит, больно ударит по Ник, а ведь девочка хочет сохранить свою гордость.

Нет, он не будет рисковать. Но и молчать не будет.

— Лавинь сказал, что во всем виноват ты! Он точит мачете и намеревается спустить с тебя шкуру.

Кайл даже кофе поперхнулся от удивления. Прокашлялся, проморгался.

— Он с ума сошел?! Я-то тут при чем?

— Понятия не имею, — пожимает плечами сэр Макс. — Но он утверждает, что Ник из команды ушла из-за тебя.

— Это она так говорит? — осторожно, едва ли не затаив дыхание, спрашивает Кайл.

— Это говорит Лавинь.

— А она?

— А она молчит.

— Что дядя, что племянница — мастера маскировки и неочевидных выводов, — ворчит Кайл. — Я уже вообще ни черта не понимаю, Макс.

— Есть только одна непреложная истина, Кайл, — Мак-Коски серьезен и неулыбчив. — Причина ухода Ник из команды — в тебе, тут я согласен с Этьеном. И не спрашивай меня, какова именно эта причина, — упреждает он готовый сорваться с губ Кайла вопрос. — Единственный человек, который в состоянии это выяснить — ты. Хочешь ездить с Ник — выясни, какого черта она не хочет ездить с тобой!

Пусть они разбираются сами. Максу совсем не нравится роль старого сводника. Неприлично его статусу, а самое главное — опасно и неблагодарно.

Монако.

Кайл совершенно бесцельно бродил по квартире. Компанию ему составлял бокал с виски. Со времени возвращения из Шотландии прошло уже два дня. Два дня, полных невероятного сумбура в голове и попыток понять, что произошло. Что происходит. С Ник. И с ним.

Наливает себе еще «Макаллан Файн Оак», презентованного Максом. Это моветон — надираться тридцатилетним виски, но ему все равно. Почти полбутылки минус. А на весах уже плюс два килограмма — следствие двухнедельного праздничного загула. Если так пойдет и дальше, то Джул с него действительно шкуру спустит. Но ему сейчас это абсолютно неважно. На фоне того, что он может лишиться своего штурмана. Считай, уже лишился.