Читать книгу - "По встречной в любовь - Ольга Горышина"

Иннокентий проснулся раньше будильника — от звонка сестры.

— Это ты мне вместо «доброго утра» приготовила? — прорычал он на просьбу Лиды перенести встречу с ее мужем на полдень среды. — А завтра будет четверг, а там уже и выходные, а потом пора рожать, так, да?

Он не смог поднять с подушки голову: не хотел. Боялся, что иначе швырнет что-нибудь на пол — подушку там, одеяло, а может вообще скинет с тумбочки ночник.

— Хочешь поговорить с Никитой, чтобы он тебе все объяснил? — спросила Лида тихо, когда брат наконец замолчал.

Восьмой час. Поговорить? Ну, а что он хотел — конечно, этот козел ночевал в его квартире.

— А я сейчас сам к вам приеду! — вдруг заорал Иннокентий, в ярости сжав край одеяла. — Мне не в лом! Можешь даже кофе на меня не варить!

— Кеша, хватит орать! — прорычала Лида в трубку.

— Не смей называть меня Кешей! Я тебе не попугай! — теперь он скинул одеяло и сел.

Утром хотелось вжаться головой в подушку, которая, пусть лишь в его мечтах, хранила запах Насти, а приходилось расшвыривать по квартире вещи!

— Зато заладил, как попка-дурак какой-то… — Но что именно заладил Лида не уточнила. — Я сказала, что мы приедем к тебе завтра, а сегодня у Никиты дела. Ему надо загород ехать к клиентам. Перенести он не может.

— А вчера позвонить слабо было? — нет, он не успокоился, ему осточертело вранье Короткова! — Лида, хватит держать меня за идиота!

Он даже встал с кровати и вышел в гостиную — в полумраке с трудом, но все же удалось рассмотреть две человеческие фигуры, переплетенные в дерево: и он сразу улыбнулся.

— Ты можешь понять, что не все люди назначают встречи? — продолжала шипеть Лида. — В мире существуют и те, которым их назначают, не спрашивая, свободны они в это время или нет.

— Ага, — Иннокентий подошел к стене и опустил пальцы на крону дерева, точно желал вобрать в себя его энергию. Сил ругаться не было. — Понятно. Встреча со мной, выходит, для него неважная. Отлично. Тогда может вообще не приходить.

— Хватит! Мы придем завтра и все решим. Если ты такой занятой, мы оставим бумаги у твоей секретарши. Такой расклад тебя устраивает?

Он прижался к росписи лбом.

— Привези мне бумаги сегодня. И не говори, что их нет.

— Их нет, — глухо отозвалась сестра и добавила чуть громче: — Но завтра они будут. Я тебе обещаю.

— Хорошо. До завтра.

Он отключил телефон, сел на диван, опустил руки между ног, сгорбился. Никита чего-то мудрит. Ох, мудрит… Только вот голос сестры звучал слишком уж уверенно. Но лично он не верит Короткову, не может поверить…

Заверещал будильник, и Иннокентий чуть не швырнул телефон на пол. Потом выключил звук и, разогнувшись, поплелся в ванную, где на глаза сразу же попалась электрическая бритва, которую он забрал вчера из машины, чтобы подзарядить перед вечерним свиданием. Теперь бы еще не забыть бритву дома.

Да что же это такое? Он вдавил обе ладони в край раковины и ткнулся носом в зеркало — отражение тотчас утратило четкость, глаза увлажнились. С чего это он вдруг сделался таким сентиментальным? Это просто нервы, которые лучше всего лечатся вечерней прогулкой по сосновому лесу в сопровождении собаки и… Мыши! Да, он никогда, наверное, не сумеет выкинуть из памяти эти поролоновые уши и длинный хвост… Он и сейчас улыбается в зеркало, точно у него самого выросли подобные.

В офисе ему даже пришлось прикоснуться к ушам, чтобы проверить, что он не превратился в большого нахального крыса — так внимательно смотрела на него Валерия Ильинична.

— Что-то у тебя сегодня слишком счастливое лицо для похмельно-любовного синдрома, — прошептала она, когда тот проходил мимо.