Читать книгу - "Истинные мотивы - Ким Лоренс"

— В такую погоду балкон бы значительно облегчил подъем, — с усмешкой признался он.

Самообладание изменило ей.

— Да как ты мог быть таким безответственным? — закричала она. — Ты же мог погибнуть! — Страх душил ее, как ядовитый дым, не оставляя места для других ощущений.

— Это я-то безответственный! — Его рот открылся и снова закрылся с резким звуком. — Как… — спросил он, заставляя себя медленно выговаривать каждое слово, — как ты думаешь, что я почувствовал на пожаре, когда узнал, что ты входила в горящий дом? — Его хриплый голос резал ей слух. — Я думал, что потерял тебя, Ева. — Его глаза вдруг потемнели, в них появилась сумасшедшая искорка. Ева с трудом узнавала его.

— Это совсем другое дело, — осторожно начала она.

— Почему же другое? — спросил он, пригладив волосы. Руки стали мокрыми от растаявшего снега, покрывавшего его голову. Словно нуждаясь в холоде, чтобы сосредоточиться, он принялся размазывать ледяную воду по лицу. — Я знал, что нужен тебе. Я думал, что опоздал. — Он смотрел куда-то вдаль, не замечая ничего вокруг. Его рассеянность напугала Еву.

— Я не понимаю.

Он злобно засмеялся.

— Ты думаешь, я понимаю? Я знаю только то, что был на полпути к городу, когда почувствовал, что ты в опасности. Смейся, — посоветовал он. — Я бы так и сделал, если бы всего этого не произошло.

Еве было не до смеха. Только теперь она начинала понимать смысл его слов.

— Не приближайся! — крикнула она, отступив назад, когда он сделал несколько шагов в ее направлении. — До тех пор, пока ты не скажешь, почему ты вломился в дом моей тети среди ночи.

— Потому что она не пустила меня, когда я приходил днем. Мне показалось, что ситуация требует грубого, но эффективного подхода. — Его голос был усталым и раздраженным, наверное, потому, что она заставляла его объяснять очевидное.

Он сделал шаг вперед и, не получив никакого сопротивления со стороны оцепеневшей фигурки, продвинулся дальше.

— Я же не могу врываться в дом силой. Твоя тетя выглядела такой хрупкой; я не хотел стать причиной ее сердечного приступа.

— На самом деле тетя Эмили не такая хрупкая, как кажется. — Воздух с шумом вырывался из груди Евы. Голова у нее кружилась. «Но ведь ты не стал бы карабкаться по каменной стене среди ночи только для того, чтобы отказать мне, правда?» — мучительно думала она. — Как ты узнал, что это моя комната?

— Я ждал. — Он махнул рукой в сторону окна. — В лесу.

— Ты наблюдал за домом?

— Да, в бинокль.

— В бинокль! — не веря своим ушам, пискнула она. «Когда же я задернула шторы? До того, как разделась, или после?» — мучительно вспоминала она. — Ты воплощал в жизнь свою детскую мечту стать секретным агентом или у тебя всегда были преступные наклонности?

— Только с тех пор, как я познакомился с тобой, моя любовь. — Нежная, грустная улыбка коснулась его губ.

Еву трясло сильнее, чем тогда, когда в открытое окно врывался ледяной восточный ветер.

— Не называй меня так. — Она не выносила его небрежных ласк.

— А почему бы и нет? Ты — прелесть, и я намерен сделать тебя моей. — Он быстро пробежал взглядом по ее лицу. — У тебя проблемы с этим? — Воинственная надменность исчезла с его лица. — Скажи мне, что я еще не совсем потерял тебя, Ева.

Дрю — и вдруг умоляет? Она с трудом верила тому, что слышала. Это была мольба.

— Потерял меня? — осторожно переспросила она. Если бы она сказала это другим тоном, то, возможно, выглядела бы глупой. Было поздновато проявлять щепетильность по отношению к таким вещам, но все-таки ей было интересно услышать его ответ.

— Мои шансы быть с тобой! — Слова вырвались из его горла с силой взрыва.

Подавив подступившие к горлу слезы, Ева сделала шаг и упала прямо в его объятия.

— О, Ева! — Задыхаясь, он закрыл глаза и спрятал свое лицо в ее волосах. Сквозь тонкую ткань ночной рубашки Дрю почувствовал тепло ее стройного тела. — Я люблю тебя. Последний месяц я жил как в аду, потому что тебя не было рядом. Я бы не стал обвинять тебя, если бы ты вернулась к Тео после того, как я ушел…

— Салли бы это не понравилось. — Она почувствовала, как волна облегчения пробежала по его телу.

— У него есть Салли? Фантастика! Я так рад за этого парня! — великодушно воскликнул Дрю.

Было так чудесно чувствовать себя в его объятиях, вдыхать мужской запах его теплого тела, но она невероятными усилиями заставила себя ответить на его хриплые возгласы.

— Ты не можешь любить меня, — грустно объяснила она.

Взяв Еву за подбородок, он поднял ее голову так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

— Лотти? — спросил он.

Яростно качая головой в знак согласия, Ева почувствовала, как слезы наворачиваются у нее на глаза.

— Можно я покажу тебе кое-что?

Сначала она ощутила смущение, а потом ярость, когда Дрю сунул ей под нос фотографию. Сквозь туман перед глазами она различила пляж, его высокую и стройную фигуру и миниатюрную женщину рядом с ним.

— Ты пришел сюда, чтобы показать фотографию твоего лучшего отпуска? — обиженно спросила она и попыталась вырваться из его объятий, но он не позволил ей сделать это. — Ты носишь ее у сердца?

— Посмотри хорошенько, — настаивал он.

Ева бросила на него взгляд, полный ярости и упрека, но все-таки выполнила его просьбу.

— Красивый загар… — кисло начала она, а затем, присмотревшись к фотографии, увидела то, во что трудно было поверить. — Она…

— Вот так Лотти выглядела, когда мы встречались с ней, — тихо начал он в ответ на ее смущение.

Фигурка в бикини была маленькой и хорошенькой, но имела пышные округлые формы.

— Это было два года назад. Когда мы снова встретились, мне было интересно, что я буду чувствовать — осталось ли что-нибудь от ярости, горечи и… любви. Я совершенно не был готов к тому, что увидел. Для меня это было шоком.

— В школе у меня был друг, который страдал потерей аппетита, — сказала Ева, глядя на него глазами, полными сочувствия.

Дрю кивнул и сунул фотографию обратно в карман.

— Ее родители говорят, что у нее булимия. — Лицо его скривилось от нахлынувшей душевной боли, и Ева не стала задавать вопросы. — Они попросили меня убедить Лотти обратиться к специалисту. Я не мог отказать им. Между мной и Лотти ничего нет, Ева.

— Должно быть, она очень несчастна. — «Нехорошо радоваться чужому несчастью», — задыхаясь, упрекала она себя.

— Да, но не потому, что бросила меня. В этом она была права. Брак со мной стал бы кошмаром, — вслух размышлял он. — Встреча с тобой заставила меня наконец-то увидеть то, что отсутствовало в моих отношениях с Лотти. С тобой меня одолевают такие чувства, о существовании которых раньше даже и не подозревал. — Выражение его лица скорее можно было назвать страдальческим, чем радостным.