Читать книгу - "Красавица некстати - Анна Берсенева"

Но квартира была событием будущего, а сегодня Вера собиралась купить сыну обогреватель. Тим жил на Чистых Прудах, в башенке старого дома на углу Армянского и Кривоколенного переулков. С улицы башенка выглядела даже романтично – когда Вера подходила к этому дому, ей каждый раз, будто девчонке, казалось, что там живет волшебник. Но внутри романтическая башенка была совсем не приспособлена для житья. Мало того что комната в ней была тесная, а кухня и вовсе напоминала шкаф, так к тому же летом все это раскалялось, как медный таз на солнце, а зимой продувалось насквозь. Квартира и не относилась к жилому фонду. Здесь была мастерская – кажется, не вполне легальная – какого-то Тимкиного знакомого художника. Тот уехал на неизвестный срок в Германию и пустил в эту свою нелегальную мастерскую приятеля. Тоже на неизвестный срок.

В общем, обогреватель купить следовало, понравится это Тимке или нет. Москва превратилась этой зимой в настоящий полюс холода. Холодно было даже у Веры в офисе. Только ее добротно построенный пленными немцами дом на Беговой оставался неуязвим для морозов.

Заодно с обогревателем Вера купила и теплый плед – а то ребенок укрывается каким-то странным покрывалом с дыркой посередине, и микроволновку – а то питается одними бутербродами. Ее удивляло, что при совершенной своей приспособленности к любой физической работе и к любым тяготам жизни Тимофей относится к бытовым ее подробностям так, как могло бы относиться разве что существо не от мира сего.

И микроволновка, и обогреватель оказались такими громоздкими, что Вера едва дотащила их до Тимкиной квартиры; лифт в башенку не доезжал. К тому же еще плед и продукты, которые она купила с запасом на неделю… Вера буквально ногами втолкнула все это в прихожую.

Ключ от своего жилья Тимка дал ей сразу, как только перебрался сюда. Может, все-таки хотел чувствовать себя маленьким мальчиком, к которому в любой момент может прийти мама… Как бы там ни было, Вера не злоупотребляла его доверием и обычно предупреждала о своем визите. А что не предупредила сегодня, так это специально: она как раз и хотела, чтобы его не было дома и можно было бы спокойно внедрить в его квартиру дорогостоящие приборы.

Втиснувшись в крошечную, как спичечный коробок, прихожую, Вера сразу услышала, что в квартире кто-то есть.

«А что это он не на работе? – удивилась она. – Неужели с конюшни уволился?»

Но, войдя в комнату, она увидела не Тима.

Посередине комнаты стояла девушка. На вид ей было лет двадцать пять. Но при взгляде на нее меньше всего приходили в голову мысли о ее возрасте, да и внешности вообще, хотя сразу было понятно, что черты лица у нее гармоничные и фигура стройная. Но главным в ней было совсем не это…

Ее глаза сияли так, словно Бог создал их, чтобы освещать какой-то путь. Какой путь, для кого – неведомо, но прямой, ясный, нездешний свет лился из них сплошным потоком.

Вера просто остолбенела, когда ее увидела. И, конечно, не потому, что ее так уж ошеломило присутствие девушки в квартире сына. Сама эта девушка ее ошеломила – великое ее сияние!

Впрочем, вид у нее был ничуть не великий, зато очень решительный. Она держала наперевес деревянную палку с лошадиной головой из папье-маше – Тим сохранил эту игрушку, оставшуюся в башенке от каких-то давних хозяев, – и, судя по всему, собиралась обороняться от грабителей.

Ее опасения следовало поскорее развеять.

– Вы подумали, это бандиты? – Вера улыбнулась. – Не бойтесь, откуда же им здесь взяться?

– Я не боюсь, – покачала головой девушка.

Тут она посмотрела на палку в своей руке и улыбнулась тоже.

«Адекватная, – подумала Вера. – Но что же за глаза!»

Она смотрела в эти ошеломляюще светящиеся глаза и не могла понять, какое чувство охватывает ее при этом. Но только в первую минуту не могла понять – потом чувство стало таким отчетливым, что не понять его было невозможно.

Это было ясное чувство тревоги.