Читать книгу - "Месть моя сладка - Крис Манби"

Бандит чинно восседал на переднем сиденье отцовской машины. Пушистик, разглядев его из окна моей спальни, выразил свое негодование громким мяуканьем. На заднем же сиденье расположилась бабушка, натянувшая на себя очередное безумное одеяние в стиле Барбары Картленд.

— Не смогла устоять перед этой прелестью, — прошамкала бабушка, любовно оглаживая расшитый бисером корсаж. — Розовое мне очень к лицу! И я спросила себя: а в чем дело? Дурацкий пастушок, которого подарил мне твой отец, давно меня бесил. Я его загнала, а на вырученные средства приобрела себе это чудо!

— Какой еще пастушок? — шепотом спросила я оша.

— Старинная статуэтка, — печально ответил он. — Уникальное произведение искусства. Мейсенский фарфор.

— А на оставшиеся деньги, — продолжила бабушка, — я еще подарок любимому ребеночку купила.

«Это кому, интересно? — подумала я. — Джейн, Джо или мне?» Увы, оказалось, что вредная старушенция имела в виду Бандита.

— Он очень подходит к его шерсти, не так ли? — спросила меня бабуся.

Бандит позволил мне полюбоваться новым ошейником, а в награду лизнул меня в щеку, уничтожив половину слоя безумно дорогой тональной пудры.

На серебряном медальоне выгравировали его имя. А серебро было от Тиффани. Я быстро подсчитала, что ошейник чертовой дворняги стоил, должно быть, больше моего обручального кольца.

— Да, бабушка, очень красиво, — сказала я с мученической улыбкой. — И очень ему идет. — А сама подумала, что папа, наверное, уже вынашивал замысел заложить драгоценный ошейник, как только бабушка вернется в дом для престарелых. Всегда ведь можно сказать, что во время прогулки ошейник незаметно соскользнул с маленькой головки Бандита.

Воскресный обед изначально был обречен стать для меня пыткой. По мере продолжения бабушкиных дифирамбов новому платью и ошейнику мамина натянутая улыбка все больше превращалась в гримасу плохо сдерживаемого бешенства. Джо дулась на предков, отказавших ссудить ей деньги на покупку нового мопеда. Джейн пребывала в паническом ужасе из-за надвигающихся экзаменов.

Только Бандит оставался беззаботен и весел. Примостившись у бабушкиных ног, он время от времени высовывал из-под стола нос и взирал на нас с укоризной. Мол, голодает животное, а на него — ноль внимания. Хотя бабушка то и дело угощала его самыми лакомыми кусочками. Из ее рук Бандит готов был слопать все, что угодно, даже брюссельскую капусту. Подхалим несчастный!

— Бабушка, — вдруг как бы ненароком ввернула Джо, — не одолжишь мне немного деньжат на мопед?

— А? Что ты говоришь, деточка?

В нужные минуты наша бабушка становилась туга на ухо. Я уже давно раскусила ее игру. Сейчас старая тетеря добивалась, чтобы Джо повторила свою просьбу. Она прекрасно понимала, что это выведет нашу маму из себя.

— Я попросила у тебя денег на мопед, бабушка, — покорно повторила Джо.

— Что ты несешь, Джо?! — взвилась мама. — Ты прекрасно знаешь, как относятся к мопедам твои родители.

— А я, между прочим, не у вас прошу! — запальчиво воскликнула Джо. — Я к своей бабушке обращаюсь.

— Нечего приставать к бабушке. У нее лишних денег нет, сама знаешь. Она на одну пенсию живет.

— Что? — вступила в перепалку бабушка. — Ты о ком говоришь? Я, может, и старая перечница, но порох в пороховницах еще остался. И у меня есть куча ненужного барахла, за которое можно выручить приличные деньжата. Какой мопед тебе хочется, детка?

Джо торжествующе улыбнулась:

— Маленький, бабушка. Для начала. Мне всего пятисот фунтов недостает.

— Это нечестно! — вмешалась Джейн. — Мне тоже нужны были пятьсот фунтов, чтобы экзамены пересдать, но только я ни у кого допроситься не могла!

— Хватит вам о деньгах болтать, — отважно бросился в бой папа. — Сегодня воскресенье. Святой день. И разговоры о презренном металле сегодня неуместны.

— О чем это он? — громко осведомилась бабушка у нашей мамы. — Святой день? Он что, фанатик? Я всегда тебе говорила, что нужно было за другого замуж выходить. Как его звали, запамятовала…

Мама покраснела, а на виске папы вздулась и начала пульсировать жилка.

— Марвин Шиншенкер, — с готовностью напомнила Джо. — Он в Америке живет.

— Точно, в Америке, — обрадовалась бабушка. — Я всегда чувствовала, что он далеко пойдет. И ты бы тогда не торчала в этой дыре. А мне не пришлось бы беспокоиться, где достать денег для своей внученьки.

— Стань я женой Марвина Шиншенкера, — с усмешкой заметила моя мама, — и тебе не видать бы внучек как своих ушей. Он был голубее июльского неба над Мальоркой.