Читать книгу - "В погоне за мечтой - Льюис Сьюзен"

В трубке воцарилась тишина, и у Эллин сжалось сердце. Она решила, что Мэтти собирается отказать ей.

– Боже, Эллин, мне так жаль! – заговорила Мэтти, понизив голос. – За этими хлопотами я совершенно забыла… Я видела снимок в утреннем выпуске «Глобуса». Господи, мне так жаль… Разумеется, я приеду. В котором часу?

– Прежде чем уехать, я должна встретиться с Фаргоном, – ответила Эллин, проглотив ком в горле. – В восемь устроит?

– Приеду. Как ты? Держишься?

– Я очень занята, это помогает.

– Ты уже говорила с Клеем?

– Нет.

– Ты знакома с Карен Дельфи?

– Нет, – ответила Эллин, вынимая из пачки сценариев экземпляр «Глобуса». На обложке красовалась цветная фотография, на которой был запечатлен Клей Инголл вместе с актрисой Карен Дельфи. Они выходили из ресторана. На Карен была полупрозрачная блузка, которая обтягивала ее огромную грудь словно вторая кожа. Карен смотрела в глаза Клею, а над их головами помещался заголовок: «Стало известно о новом романе Инголла».

– Они втайне встречались четыре последних месяца, – ровным тоном произнесла Эллин. – Во всяком случае, так утверждает Карен.

– Послушай, милая, мне пора идти, – сказала Мэтти. – Я приеду вечером, обещаю. Ты позвонишь ему?

– Не знаю, – ответила Эллин. – Надеюсь, он сам мне позвонит.

– Может быть, – проговорила Мэтти. – Итак, в восемь. У меня все. – В трубке послышались короткие гудки.

Не давая Эллин передышки, через несколько секунд телефон зазвонил опять. Помощник режиссера пожаловался на актера, который появляется в кадре лишь на минуту, но, недовольный собственной игрой, заставляет группу в двадцать пятый раз переснимать один и тот же эпизод.

– И что прикажешь мне делать? – осведомилась Эллин, просматривая лежавший перед ней сценарий и посылая молчаливые проклятия Ярдли Эймиссу, который оказался таким занудой.

– Приезжай сюда и уйми его, – потребовал помощник. – Иначе мы сами заткнем ему пасть, причем в буквальном смысле этого слова.

– Приеду, как только освобожусь, – пообещала Эллин и дала отбой. Она позвонила Розе, кабинет которой находился чуть дальше по коридору, и попросила ее разобраться с Эймиссом, а сама тем временем продолжала расчищать завал, образовавшийся на столе.

Сумасшедшая гонка продолжалась весь день. Фелиция носила Эллин чай с булочками, по мере возможности сама отвечала на звонки и отшивала праздных собирателей слухов. Она проявила себя столь незаменимой, что в те короткие мгновения, когда у Эллин выдавалась свободная минута, она не уставала удивляться тому, как до сих пор обходилась без Фелиции.

Как ни старалась она всецело сосредоточиться на работе, это становилось все труднее, но Эллин продолжала бороться. Со дня беседы с Фаргоном прошли недели, а Маккан упорно отказывался выслушать ее, и страх перед тем, что Фаргон сделает со снимками, перерос в настоящую панику. И словно этого было недостаточно, сегодня ей довелось узнать о том, что Клей, бракоразводный процесс которого завершился три дня назад, изменял ей с парой силиконовых протезов, владелица которых охотно выставляла свои прелести напоказ глазам и объективам, если это сулило хотя бы ничтожный шанс оказаться в центре всеобщего внимания.

Карен Дельфи как нельзя лучше соответствовала его вкусам. Уж кто-кто, а Эллин отлично знала о страсти Клея показывать своих женщин окружающему миру в непотребном виде. Даже его бывшая жена до замужества снималась в эротических шоу, и Эллин узнала об этом лишь два месяца спустя после того, как сблизилась с Клеем, когда тот пригласил ее на фильм с участием Нолы. И она, словно набитая дура, сидела и смотрела, как его женушка скачет по экрану в компании полуголых немок в пивном баре, – в ту пору Эллин боготворила Клея и была готова сделать все, чего бы он ни пожелал.

И вот извольте видеть, к чему все это привело. В самых кошмарных снах Эллин не могла представить себя в том положении, в котором очутилась, ведь у нее не было ничего общего с такими женщинами, как Нола и Карен. Ее ужасала сама мысль о том, чтобы показаться на публике хотя бы частично раздетой. Нет, она не была синим чулком, и порой перспектива явиться обнаженной перед посторонними донельзя возбуждала ее, однако игра воображения не имела ни малейшего отношения к реальности. Но Клею удалось обвести ее вокруг пальца и выставить в таком виде, что теперь Эллин боялась даже посмотреть на себя в зеркало.

– А, это ты? Входи, – сказал Фаргон, увидев Эллин, замершую на пороге. Его секретарша уже ушла домой, он сидел в своем необъятном кресле из воловьей кожи и просматривал «Голливуд рипортер», водрузив ноги на стол. – Хочешь что-нибудь выпить? – предложил он, откладывая журнал и подходя к бару.

– Нет, спасибо, – отозвалась Эллин. Со всех сторон окруженная окнами, она чувствовала себя именно так, как о ней написал один журналист, – золотой рыбкой в огромном аквариуме, кишащем акулами. В данном случае акула была одна, но именно ее следовало бояться больше всего.

– Возьми мартини, – настаивал Фаргон. – В конце рабочего дня не помешает промочить горло.

Эллин не стала отказываться.

Пока Фаргон смешивал напитки, она стояла в центре кабинета, держа перед собой сумочку, словно надеясь защититься от его глаз, и рассматривала многочисленные снимки, на которых Фаргон был запечатлен в компании всех самых именитых кинозвезд последних сорока лет. Эллин не раз видела эти фотографии, но предпочитала смотреть на них, а не на Фаргона, понимая, что когда тот оглядывается, его взгляд проникает сквозь сумочку и одежду к самым интимным частям ее тела.

– Вот, – сказал Фаргон, усаживая Эллин на диван, обитый светло-коричневой кожей, и ставя мартини перед ней на мраморный столик. Он уселся на диван, стоявший напротив, положил ногу на ногу и приветственно приподнял бокал. – Твое здоровье.

– Взаимно. – Эллин пригубила мартини. Коктейль был крепкий, но пришелся ей по вкусу. Чувствуя, как к ней понемногу возвращаются силы, Эллин сделала еще глоток.

– Как ты себя чувствуешь? – осведомился Фаргон, сверля ее своими бледно-голубыми глазами.

– М-м-м… прекрасно, – ответила Эллин, сосредоточив внимание на его роскошной вьющейся шевелюре, при взгляде на которую ей всегда хотелось улыбнуться. – С нетерпением жду встречи с Лондоном. Я еще ни разу не покидала Штатов.

– Ты выглядишь усталой, – сказал Фаргон, – и я не задержу тебя надолго. Я лишь хотел сказать, что мне было неприятно увидеть в «Глобусе» эту фотографию. Инголл – мерзавец, каких мало. Я понимаю, что ты предпочла бы узнать об этом не из прессы, но поверь моему слову, Эллин, этот парень тебя не стоит.

Эллин опустила глаза и смотрела в бокал.

– Джорджи Хенникер, – продолжал Фаргон, называя имя гитариста из группы, с которой работал Клей. – Это он дал мне твои фотографии. Этот сукин сын решил, что мне будет интересно увидеть одну из своих работниц в несколько непривычном облике.