Читать книгу - "Бедная Настя. Книга 1. Любовь и корона - Елена Езерская"

Княгиня Мария Алексеевна Долгорукая заметно нервничала. Она ждала назначенной встречи уже пятнадцать минут лишка, а ждать княгиня не любила. Несмотря на свою кажущуюся домашность, Мария Алексеевна отличалась нравом властным и характером жестким. Вряд ли кто-нибудь мог заподозрить в этой приятной женщине еще весьма свежих лет повадки мегеры, которые она с удовольствием оттачивала на своем супруге и детях.

Мария Алексеевна всегда пребывала в образе дамы, приятной во всех отношениях — ее фигура даже при грех материнствах оставалась стройной, простое лицо и весь ее облик удивляли неувядающей привлекательностью, речь отличалась изысканностью, а взгляды соответствовали ее положению матери семейства и добропорядочной женщины.

Правда, злые языки поговаривали, что князь Петр боялся своей молоденькой жены, как огня, и она вертела им, как хотела. Будучи человеком романтичным и влюбчивым, Долгорукий питал слабость ко всем хорошеньким женщинам вне зависимости от их сословия. Князь был уверен, что женился на ангеле, и лишь спустя некоторое время после свадьбы понял, как обманула его прелестная внешность юной провинциалки. Мария Алексеевна держала мужа и весь двор в ежовых рукавицах. Она не только поощряла порки, но и сама любила наказывать крепостных, раздавая оплеухи дворовым и прислуге. Особо княгиня присматривала за молодыми крестьянками, всегда подозревая в них опасность для ее союза с Петром Михайловичем.

Мария Алексеевна особым умом и образованностью никогда не отличалась, но обладала изрядной житейской хитростью и изворотливостью, что, в сочетании с умением держать и вести себя достойно, позволило ей снискать славу мудрой и благородной дамы. На самом деле княгиня была тщеславной и расчетливой, и лишь страшная зависть побуждала ее сдерживать свою мелочность и скупость ради трат на наряды и развлечения.

Марии Алексеевне требовалось чувствовать себя не хуже других всегда и во всем — пусть это касалось моды, пышности выезда, образования детям и карьеры супруга.

Неожиданное вдовство придало ей в глазах общества еще больше шарма.

При дворе жалели роскошную красавицу, так трагически и нелепо потерявшую мужа на охоте. Марии Алексеевне траур оказался к лицу, и ее всегда с удовольствием принимали на званых вечерах и балах в столице. Княгиня не гнушалась и уездными собраниями, и везде была в центре внимания и пользовалась популярностью у мужчин. Но любые попытки заново сосватать ее успеха не имели. Мария Алексеевна хотела распоряжаться своей жизнью и деньгами, оставленными мужем, сама и только сама. Она любезно принимала ухаживания и сановных вдовцов, и родовитых юношей, но предпочитала все же флиртовать и бежала серьезных отношений и предложений.

Ее не привлекала даже возможность удвоить за счет новой женитьбы свое состояние — у княгини уже выросли дети. Они — и, прежде всего, девочки — должны были стать ее процентными бумагами, которые могли в самом ближайшем будущем принести солидный доход. А в том, что сына Андрея ожидает выгодная женитьба, Мария Алексеевна и не сомневалась — молодой Долгорукий статью вышел в отца, красотой в мать и весьма нравился женщинам. Княгиня знала, что сын близок с княжной Репниной — не самая плохая партия для молодого человека: известный род и солидное состояние.

Дочь Соня, правда, еще пока мала, а вот о судьбе старшей дочери Лизаветы Мария Алексеевна задумалась давно и основательно. Оговоренный еще покойным мужем брак с сыном соседа их барона Корфа ее не привлекал. Княгиня знала, что Лиза с детства влюблена во Владимира, но он всегда был каким-то мрачным и неразговорчивым. И Мария Алексеевна никогда не забывала о том, что несколько лет назад Корфы почти разорились, и лишь беспроцентный, дружеский заем мужа спас тогда старого барона и его наследника от нищеты.

Как уж Корф потом выкрутился, княгиня не знала, но с тех пор она смотрела на соседей с опаской — сама она ничего никому занимать не собиралась.

И вот однажды, в связи с ее неусыпными думами о будущем Лизоньки, она с раздражением вспомнила ту историю с долгом, и ее вдруг осенило. Расписка! Старому Корфу ее покойный простак-муж в свое время возвратил расписку об уплате долга.

И документ этот, наверняка, барон хранил где-то в своих бумагах. А вот если бы ей удалось сей документ заполучить!.. Мария Алексеевна подивилась собственной находчивости и тут же начала наводить мосты к управляющему Корфовским поместьем — Карлу Модестовичу Шуллеру.