Читать книгу - "Возвращение повесы - Джо Беверли"

Несколько часов Дженси сидела у постели мужа в глубокой задумчивости. Саймон был еще жив, но она прекрасно понимала, что ему становилось все хуже, поэтому следовало именно сейчас принимать решение.

Собравшись с духом, Дженси послала за Плейтером, потом пошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Посмотревшись в зеркало, она невольно отшатнулась. На нее смотрело ужасное всклокоченное существо – та Дженси Хаскетт, которой она могла бы стать. Наверное, следовало после операции рассказать Саймону правду. Ведь все равно он ее возненавидит… Умываясь и причесываясь, Дженси вспомнила о своей жизни у Хаскеттов. Дикие и беспокойные Хаскетты… Огонь… Ребенок упал и сильно обжегся. Раны покрылись коркой, но бабушка Хаскетт велела не трогать корку, и все зажило.

Бабушка Хаскетт. Она лечила ножевую рану на руке у дяди Малахия, а рана гноилась…

Дженси вернулась к мужу, и почти тотчас же раздался стук в дверь, возвестивший о приходе Плейтера. Она бросилась ему навстречу и с трудом выговорила:

– Личинки…

Доктор посмотрел на нее с удивлением:

– Что…

– Заражение лечат опарышами.

Плейтер нахмурился и проворчал:

– Да будет вам известно, что я эдинбургский хирург, а не знахарь и не заклинатель духов. Личинки!.. – Повернувшись к Хэлу, он сказал: – Боумонт, уведите миссис Сент-Брайд. Она свихнулась.

– Нет! – Дженси отстранилась от Хэла. – Сначала я попробую личинки.

Теперь она решила, что непременно попытается спасти руку Саймона. Она все вспомнила. Вспомнила, как наблюдала за бабушкой Хаскетт, лечившей рану на руке у дяди.

– Личинки помогают, я сама видела, как это происходит. Они съедают инфекцию, понимаете?

Плейтер пристально посмотрел на нее:

– Так вы позволите мне ампутировать руку или нет?

Дженси решительно покачала головой:

– Нет.

Доктор резко развернулся и ушел. Дженси всхлипнула и посмотрела на Хэла в поисках поддержки.

– Личинки? – пробормотал он, бледнея.

Ей тогда было девять лет, она видела, что это подействовало. Неужели доктор – и не знает? Возможно, это подействовало в силу особой удачи, может быть, есть опасности, о которых она ничего не знает, но все же она решилась.

– Я должна попробовать, – сказала Дженси. – Ампутировать успеем позже.

– Может оказаться слишком поздно.

– Хэл, я должна попробовать личинки! Но где же их взять?.. Наверное… Сол Прити! Пошлите за ним. Быстрее!

Хэл повернулся к двери и закричал:

– Оглторп, иди сюда!

Дженси объяснила слуге, что ей нужно. Тот с удивлением взглянул на хозяина, но спорить не стал.

Вернувшись к мужу, Дженси сняла бинт с гнойной раны и снова ее прочистила. От раны расходились кривые красные линии – бабушка Хаскетт называла их «красными пауками». А Хэл, конечно же, был прав. Если лечение опарышами не подействует, может оказаться слишком поздно. «Может, не следует рисковать? – спрашивала себя Дженси. – Но ведь вокруг раны на руке у дяди Малахия тоже были «красные пауки»…»

Через полчаса Оглторп вернулся и принес деревянный ящик. Он держал его подальше от себя и брезгливо морщился. Вырвав ящик из рук слуги, Дженси открыла крышку и увидела, что в отрубях копошатся белые опарыши.

– Спасибо, Сол… – прошептала она.

Сол Прити жил в основном охотой и рыбной ловлей, и Дженси знала, что у него всегда висят на крюках куски дичи, в которых заводились опарыши для рыбалки. Сол хранил червей в деревянной коробке вместе с отрубями, и так же поступали Хаскетты.