Читать книгу - "Право на жизнь - Анна Ледова"

— Ничего мне от Вас не нужно, Данстор Гратис. Вас таких, со своими грешками и тайнами каждый второй. Но в Вас хоть смелость есть. И жажда. Мне аж интересно стало на миг. О, а ведь мы могли бы действовать сообща! Вам одно, мне второе, и все довольны…

— Никогда! — вырвалось у Данстора. Сама мысль о том, чтобы содействовать этому омерзительному способу продлить свою жизнь, ужасала. Смотреть, как упырь высасывает чью-то жизнь, чтобы забрать потом высвободившуюся магию? Нет, Данстор хотя бы не заставлял их мучиться.

— Мораль, честь, сколько всего лишнего… Но это юношеское, сам таким был грешен. Здесь мне и так хватает пропитания, студенты — народ на деньги падкий. Так что не делайте Вы такое лицо, я уже понял, что Вы ульв-одиночка, настаивать не стану. Я-то уже старый, довольствуюсь малым. А вот Вы неужели бываете удовлетворены парочкой ничтожеств раз в полгода-год? Вы показались мне таким амбициозным молодым человеком, а размениваетесь на жалких людишек.

Упырь задел за больное. Поборов свое отвращение к преподавателю, он порывисто спросил:

— Тогда кто, если не люди? Лесные жители? Вы про них?

— Люди, нелюди… Все они смертны. В Лесу магия тоже мельчает, пусть и не так явно, как у людских магов. Мелко мыслите, Данстор Гратис.

Мэтр Воракис снова приложился к фляжке и выразительно постучал по ней пальцем.

— Артефакты? — блеснул догадкой Данстор. — Но там и того меньше…

— Право же, Вы меня утомили и разочаровали, — поднялся со скамьи преподаватель. — Никакого масштаба. Скучно. Я надеялся хоть на какое-то развлечение за последние пару сотен лет. Живете в таком месте, а дальше своего носа не видите. Прощайте, Данстор Гратис из рода Инген-Гратисов.

И мужчина, поправив шейный платок, удалился легкой походкой, одаряя улыбками разомлевших на весеннем солнце студенток.

Странный разговор оставил в юноше противоречивые чувства. И страх быть раскрытым, и какой-то проблеск надежды. Этой твари тысяча лет, подумать только… Неудивительно, что он знает немало тайн мироздания. Даже его, Данстора, тайну просто уложил очередным кирпичиком — не угрожал, не шантажировал. Будто просто наблюдает за этим миром, выискивая себе потеху. И да, в его черных жутких глазах сквозила неподдельная скука. Он не станет разоблачать Данстора, это стало понятно в конце. Но разочарование мэтра в нем сильно уязвило самолюбие. Что он упускает? О чем так туманно говорил упырь?

Есть другие, гораздо бо́льшие силы, которых Данстор не видит. И они не в людях, к этому выводу он и сам недавно пришел. Как он сказал? «Живете в таком месте, а дальше своего носа не видите»… Данстор поднял глаза и осмотрелся вокруг. Хихикающие парочки под распускающимися деревьями. Фонтан с толстохвостыми ундинами, что льют воду из кувшинов. Аккуратно сровненные верхушки кустов вдоль дорожек. Глупые злобные фарфальи, конечно, свое дело делают, но им тоже не все по силам. Данстор вдруг подумал, что никогда не видел здесь ни садовника, ни кочегара, ни кровельщика. Был комендант, но тот по большей части спал за кипами постельного белья, за какой-то работой замечен уж точно не был.

А ведь везде все ладится: и вода по трубам течет, и петли дверей смазаны, и дорожки все чистые и ровнехонькие. И это в месте, где без малого пара сотен студентов живет! А разрушительней силы, чем развеселая молодежь, и представить сложно. Им-то по возрасту положено буянить и опровергать всякие порядки.

Данстор, как мальчишка-шалопай, что не приемлет навязанные правила, украдкой сковырнул темной магией камешек в основании фонтана — больно уж те ровно сложены были, как будто вчера построили, а не сотни лет назад. А камешек полежал-полежал, да и притянулся словно магнитом обратно в кладку. Данстор аж глаза протер, не поверив увиденному.

Все последующие дни он был занят одним. Бил втихаря стекла, пробивал трубы, крушил стены, пока не убедился наверняка — вот оно, место силы. Артефакт, который под носом не увидишь, о чем и говорил мерзкий упырь.

Он засек магию, что восстанавливала любой урон. Сначала от насильственного разрушения высвобождалась черная, непроглядней самой ночи, а следом ослепительно белая залечивала раны. Он ухватил по кусочку обеих, когда кувалдой долбил по дальней, скрытой кустами стене. В тот же миг ему прилетел в лицо острый осколок камня. И ведь будто намеренно, Данстор-то был внимателен!

Крыжт с ним, с лицом, а вот безумный эксперимент усыпил всю его бдительность. И уже через десять минут он хмуро отчитывался перед ректором Форриге, замеченный случайным преподавателем.

— Стена восстановилась сразу же, — хмуро оправдывался студент, для приличия склонив голову. Никакого раскаяния он, конечно, не испытывал, но главное — умело его изобразить.

— Конечно, восстановилась! — взорвался ректор. — Иначе Академия не простояла бы шестьсот лет! Вон с глаз моих, Гратис, и я не посмотрю на Ваше происхождение, если повторится что-то подобное. И к лекарям зайдите, ради всех богов, на Вас смотреть страшно.

К лекарям Данстор не пошел, еще от них вопросов не хватало. Если Илза будет дежурить, она точно панику поднимет и на пару дней уложит в больничное крыло. А ему нужно в библиотеку. Узнать все об основании Академии и в мельчайших подробностях.

Поздно ночью сосед-зельевар подлечил саднящую щеку, но тоже настаивал на том, чтобы обратиться к опытным лекарям. Данстор махнул рукой. Осколок глубоко рассек левую щеку и бровь, чудом не зацепив глаз. Сосед все сетовал, что останется шрам, и решительно гнал в больничное крыло. Но подобравшемуся к неведомой могучей силе Данстору все было нипочем. Подумаешь, чуть красоты поубавилось. Может, девицы поостынут наконец да оставят в покое. Если что, можно и маску на пол-лица заказать. Да грорш подери, какие это все мелочи!

* * *

Прогулкой по саду занятие с мэтром Эрдисом и завершилось, все равно весь запас белой магии израсходовала. Вопреки моим опасениям, она восстановилась на следующее же утро. Ни больше, ни меньше, а ровно столько, сколько было — светящийся шарик размером с орех или виноградину. Завтра продолжим эксперименты с другими артефактами, а также количеством вливаемой магии — бедный мэтр Эрдис все хочет хоть какую-то закономерность разглядеть в этой неразберихе.

Со вчерашнего дня вдруг начала замечать на себе новые взгляды от сокурсниц, тех, что из когорты принца. Не то оценивающие, не то завистливые, кто их знает, какие новые сплетни там кружат. Вроде их драгоценного «душечку» и так десятой дорогой обхожу, а вот поди ж ты, что-то опять навыдумывали. Шептались они так часто и активно, что волей-неволей все