Читать книгу - "Волчий дурман. Черная луна - Елена Синякова"

— Нет, находиться здесь не дело. Нужно выбираться отсюда.

Адам быстро и осторожно поцеловал меня и аккуратно выпустил из своих рук, чтобы выйти из этой сторожки, заполненной ароматом крови.

Я едва могла дышать и была на границе сознания, когда почувствовала, как волна жара прошла по моему позвоночнику от ощущения того, как Адам обернулся в волка, встав на четыре конечности, и завыл оглушительно и громко.

Его сила в буквальном смысле сваливала с ног.

Она расползалась волнами и разносилась по мне сотнями мурашек, заставляя сжиматься и принимать его. Подчиняться. Припадать к земле, выражая свою покорность, потому что тот, кто не сделает этого, будет мертв.

Сила Адама поражала и заставляла собраться.

— Потерпи еще немного, маленькая. Скоро будет легче.

Глава 14

Он настолько быстро обращался из человека в волка и обратно, что становилось даже не по себе.

Не все волки могли так сделать.

Но Адам мог. Как и многое другое, что было недоступно иным волколакам.

Жаль, что размышлять на эту тему я больше не могла.

Он был прав в том, что приступы усилились и становились всё чаще и чаще.

И я с холодным ужасом понимала, что скоро наступит тот момент, когда промежутков между ними не будет совсем, а боль станет размеренной, сильной и постоянной.

Пути назад не было.

Это нужно было пережить.

К счастью, тело давало мне передышки, когда сознание стало отключаться на особо острой боли, оттого что ломался позвонок за позвонком на спине.

Я больше ничего не понимала, чувствовала сквозь боль только то, что Адам рядом.

И что он мечется и подвывает, а еще кусает свои руки, чтобы пустить кровь и мазать ею открытые раны на моем теле.

Он сходил с ума от того, что никак не мог помочь мне, и был готов залезть на потолок от собственной беспомощности в этой ситуации.

Мне казалось, что ничего подобного он еще не испытывал, потому что в любой ситуации был королем положения.

Но не сейчас и только не со мной.

Вот только радоваться или бояться этого — я пока не знала.

Сколько длилась эта пытка, я уже не знала, но в какой-то момент очень остро ощутила приближение другого волка. Мужчины. Он был в человеческом облике и явно взволнован.

А еще двигался точно по направлению к нам.

— Тише, девочка, тише. Это свой. Мой товарищ. Он отвезет нас отсюда.

Стоило только услышать голос Адама, чтобы я успокоилась и перестала дрожать.

— Дома всё будет хорошо, слышишь, маленькая?

Слышала.

Но верила едва ли.

Я в принципе с трудом понимала, что происходит. Со мной. С миром. Одного только хотела — чтобы скорее это всё закончилось и уже не важно где: здесь, в каком-то доме или в другом самом страшном месте на земле. Пусть только всё это уже наконец закончится!

Машина подъехала очень быстро и остановилась как-то нервно, взвизгнув колесами по бетону.

Мужчины даже не поздоровались, но действовали быстро и слаженно, словно привыкли делать это. И доверяли друг другу безоговорочно и абсолютно.

Адам осторожно поднял меня на руки и вынес в ночь, которую я ощутила покалывающей прохладой. Но даже она не принесла облегчения.

Второй волк без вопросов и разговоров приоткрыл дверцу на заднем сиденье, куда Адам осторожно положил меня, а сам сел так, чтобы моя голова лежала на его коленях.

Волк тут же занял место за рулем, и машина плавно двинулась вперед.

Он только одно спросил у Адама:

— Домой?

— В лесной дом.

Вот и весь разговор, но казалось, что они привыкли к такому. Их не тревожила тишина. Они привыкли доверять друг другу настолько, что можно было не говорить. В какой-то момент я даже подумала, что Адам тоже давал ему свою кровь, потому что их связь была какой-то особенной. Глубинной. Ее понять было невозможно, только почувствовать.

И я чувствовала.

А еще то, что запах второго волка казался мне отчего-то знакомым.

Сложно было понять сразу, что не так, потому что голова совсем отказывалась думать, но скоро я поняла: те вещи Адама, в которых он был в момент встречи, — они пахли именно этим волком.

Выходит, это и был тот самый друг, который бегал обнаженным до дома?

И та машина тоже была его?

А обувь, видимо, не подошла, раз Адам остался босиком.

В этот раз машина явно принадлежала Адаму, потому что здесь аромат его тела витал основательно и шел даже от кожаной обивки сиденья.

Кажется, машина была большая.

Явно какой-то джип.

Но я даже глаз не могла открыть, чтобы увидеть наверняка.

И сколько мы ехали — тоже не знала.

Иногда проваливалась в темноту, но, к сожалению, очень ненадолго.

Хотелось бы оставаться в ней как можно дольше.

Одно только я знала наверняка: мы покинули город людей, но не выезжали на трассу, ехали только по лесу, хотя машина двигалась всё равно плавно и, можно сказать, ровно.

Адам молчал и гладил меня по волосам, словно ребенка: размеренно, аккуратно и не переставая.

Он боялся прикасаться ко мне.

Даже дышать боялся, чтобы только не сделать мне больно.

Аромат хвои и влаги окутывал и убаюкивал, а еще наступил рассвет, и солнце стало медленно подниматься над землей, когда машина наконец остановилась и мужчины зашевелились.

Они молчали всю ночь.

Напряженно, но лишь потому, что оба переживали за мое состояние.

— Я взял с собой аптечку, — проговорил второй волк, имени которого я не знала, на что Адам быстро отозвался:

— Спасибо. В доме тоже кое-что есть. Глянь пока.

И снова они зашевелились слаженно и быстро.

Адам поднял меня на руки и аккуратно понес вперед, но его прикосновений я уже не чувствовала.

Мне казалось, что тело превратилось в изодранный шар, наполненный обжигающей болью и ядом. Словно смешались кровь, плоть и кости, раздробленные и изломанные, поэтому я болталась, как кукла со сломанными шарнирами. Я даже дышать могла с трудом.

— Конец оборота уже близко, — слышала я голос второго волка, который следовал за нами и, судя по запахам, нес с собой аптечку. — К ночи завершится.

Так долго!

Мое сердце тут же заколотилось от ужаса.

Неужели придется терпеть это всё еще целый день?

Я бы, наверное, зарыдала, если бы только в раздробленном теле осталось хоть немного сил.

Адам тут же почувствовал мое настроение и, кажется, обнял