Читать книгу - "Небо в призраках - Мария Печурина"

— Я очень надеюсь, что он все — таки пройдет обращение, но пока об этом рано судить.

— Хорошо. Ну а что насчет более весомой причины, по которой ты позвал меня в замок? — допытываюсь я.

Ричард пожимает плечами и улыбаясь произносит:

— Время покажет, Габи. Время покажет.

Что мне остается? Раз покажет, значит, покажет, а сейчас я действительно не откажусь от отдыха.

Глава 14

Несмотря на усталость и выпитый бокал вина, спала я этой ночью отвратительно. Заснула быстро, но потом мне то и дело мерещился голос Генри. «Родная», — звал меня он.

Неудивительно, что проснулась я в самом скверном расположении духа. Вот и лежу теперь, рассматривая потолок. И куда я только попала? Все, к чему я привыкла в миг изменилось до неузнаваемости: огромная комната с видом на сад вместо моей небольшой коморки, огромная мягкая постель вместо узкой койки и разодетые барышни взамен строю мускулистых парней. У — у–у.

Видимо, я проспала завтрак, так как мне принесли его в комнату. Бросаю взгляд на поднос с едой. В вазочке все на том же подносе стоят распустившиеся белые и сине — фиолетовые ирисы. Красивые и необычные.

Вот это обслуживание! Неудивительно, что братик с сестричкой выросли избалованными. Ну ничего! Я их перевоспитаю… и Рафаэля заодно.

При мысли о брате становится чуточку грустно. Сначала он недоговаривал насчет своих визитов во дворец, потом оказалось, что он не больше Ричарда и Евы доверяет мне, и вот теперь еще его отношения с принцессой, о которых он попросту умолчал. Чувство такое, что все вокруг меня больше осведомлены о происходящем, а я вроде и живу, но ничего не знаю. Может, это моя вина? Ведь это я спряталась за стенами лагеря и не выезжала никуда кроме запланированных рейдов. И к чему такая жизнь, скажите мне?

На этой грустной мысли я решаю, что хватит. Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну, попутно выуживая с подноса вкусную булочку. М — м–м, красота.

Вид из окна просто потрясающий. Меня и Рафаэля поселили на этаже, занимаемом королевской семьей. Неудивительно, что теперь мне довольствоваться самым лучшим. Я хмыкаю. Неужели Ричард решил таким способом загладить охлаждение в наших отношениях? Недурно, я вам скажу.

Открыв окно, выглядываю наружу, а потом и вовсе облокотившись о подоконник подставляю личико весеннему теплому солнышку. Минутка покоя в моей длинной монотонной жизни. Ну теперь уже не такой спокойной как раньше, но все же.

«А вдруг здесь я встречу своего принца?» — мелькает в голове шальная мысль. Ведь когда — то я считала, что только принцы обитают в замках, а потом спасают принцесс и живут с ними долго и счастливо. Ричард в то время казался мне идеальным кандидатом на эту роль. Только раньше я и не подумала бы, что принцы могут быть избалованными мальчишками.

Да что это такое? Все мысли так или иначе тянутся как раз к такому экземпляру. Самоуверенному, бедовому и почему — то такому притягательному. Что — то я слишком сентиментальна в последнее время. Дэвид бы, наверное, посмеялся надо мной. Дэвид… Теперь мы нескоро увидимся, а так жаль, что наши отношения слишком быстро закончились. Мы могли бы образовать пару. Пусть и не истинную, но крепкую. В том, что этот вампир бы никогда меня не предал и не бросил, я была уверена. Но что теперь жалеть о случившемся? Я сама приняла такое решение. А вдруг все — таки именно здесь мое место? И почему — то на душе так легко, будто скоро произойдет что — то неожиданное. Что — то, что заполнит пустоту внутри меня.

***

«Платье — платье», — снова и снова повторяю про себя, когда, идя по длинному пустому коридору, в очередной раз путаюсь в юбках. С роду таких не носила, но по просьбе Ричарда, озвученной вчера, когда он провожал меня в комнату, я согласилась надеть злосчастную одежду. Сколько лет я уже не носила такие балахоны? Десять? Двадцать? Когда постоянно нужно быстро двигаться на тренировках или ездить на лошади, лучше обычных штанов ничего нет. И пусть не по правилам. Дамы должны носить платья! Ой — ой — ой! Я себя дамой не считала. Какой кошмар!

Отвлекает меня от душещипательной беседы с моей давно почившей совестью идущая навстречу мне молодая служанка.

— Простите, — останавливаю я ее. — Вы не подскажите, где я могу найти принцессу?

— Ее Высочество сейчас совершает прогулку в саду, — почтенно отвечает мне хорошенькая девушка. — Ее сопровождает ваш брат.

Вот это уже плохо. Налицо не исполнение мной служебных обязанностей.

— Хм. А Его Высочество вы не встречали? — на всякий случай уточняю я. Не хотелось бы случайно столкнуться с Генри, а если получится, то и вообще впредь буду избегать этого самодура.

— Принц еще не покидал своих покоев, Ваше Сиятельство.

Я удивлена таким обращением к себе. Ваше Сиятельство. Так обращаются к графам1, спутникам короля.

— Габриелла. Для всех я просто Габи, — наконец — то выдавливаю из себя.

— Как прикажите, госпожа Габриелла, — кланяется служанка. — Я могу идти?

— Да. Да, конечно. Иди.

Я провожаю девушку взглядом и только потом выдыхаю. Не ожидала я, что ко мне будут так относится. Наверное, потому и завтрак в комнату принесли, и цветы заодно. Жаль, что я забыла спросить об этом служанку. Мне хотелось отблагодарить ее за заботу. Ну да ладно — не последний же день я ее вижу.

Замок оживает по мере моего неспешного продвижения в сторону сада. Бежать туда и разлучать двух якобы влюбленных, я не собираюсь. Какая я все — таки добрая!

Кейт, по — хорошему, стоило бы отлупить и запереть в ее комнате, чтобы неповадно было помогать обнаглевшим принцам. А братика я бы загрузила работой по самые уши, чтобы сил не оставалось скакать по служанкам! Любовь у него. Уху, знаю я его любовь… в штанах обитает. Каков подлец! Соблазняет саму принцессу, при этом крутя шуры — муры с другими вампиршами!

С каждой новой мыслью злость разгорается во мне с новой силой. И, кажется, субъект возмездия я уже выбрала. К саду прихожу в взвинченном состоянии, но увидев издалека жертву планируемого мной ада, я притихаю и как девчонка прячусь за деревом.

Я, конечно, не впервой вижу, как Рафаэль очаровывает девушек. Ему стоит улыбнуться, сверкнуть глазами с притаившимися на их дне бесятами, и, считай, дело сделано. Жертва, словно завороженная, сама плывет