Читать книгу - "Бунтари элитной академии - Ники Сью"

– Возможно, – хмыкнул Вова. – Без риска не было бы и веселья.

Я продолжал пялиться вверх, как завороженный.

– Мы можем убить её, понимаешь? – голос пропал. – Отобрать жизнь ради забавы. Потому что мы просто хотели веселья…

Достучались до Вовы разве что только черти.

– Ох, брось, Данилка! Ты не в первый раз на игре. К чему вся эта речь, похожая на детский плач? Ведёшь себя как маленький, ей-богу!

– Не упоминай имя господа без особой на то надобности, – послышался голос Рогова. Мгновение, и его тёмная фигура возникла перед нами. – Дьявол же не так принципиален. Он тщеславен и силён, когда о нём говорят.

Блондин нахмурил брови и отмахнулся от Альфы.

– Уже давно всем ясно, что ты мастак нести чушь с необычайно умным лицом. Этот обволакивающий голос, пронзительный взгляд… В твоей родне были цыгане? Из тебя бы вышла чудная прорицательница.

На это Андрей лишь покачал головой. Весьма предсказуемо, ведь парень пребывал в расположении духа. Сегодня он был королём вечеринки. Сходбища, что являлось для него смыслом жизни.

– Рад, что ты с нами, – улыбнулся он мне. – Я бы огорчился, если бы ты пропустил мероприятие.

– Мероприятие? – фыркнул я. – Мы что, на детском утреннике?

Рогов задумчиво постучал пальцем по губам.

– Хм, параллели явно имеются. Свора горлопанов, требующих представление. Сказочный персонаж и, наконец, мы – воспитатели, что всё это устроили, – Андрей вовсе просиял. – Да и сладкое вот-вот окажется на тарелке.

За идиотской речью пришло огорчение. Заскучав, Вова бросился развлекать толпу, тем самым лишив шанса выкрасть мобильник. Он размахивал руками и кричал что-то невразумительное, а студенты яро его поддерживали. Тогда я понял истинное определение хаоса.

Хаос – это мы и всё то, что нас окружает. Мы растим его в себе и сеем по миру. И что для единиц безумие – для нас в порядке нормы.

– Давай, птичка! Докажи, что умеешь летать! – эхом разносилось по округе.

Я словно попал в другую реальность. Изуродованные азартом лица, кривые улыбки, рискующая жизнью мученица и нарастающий запах смерти – всё это был не сон, а долбанная реальность.

– Дай ей шанс, Андрей, – практически взмолился я сквозь зубы.

– О ком ты? – переспросил Рогов, а после, кивком, посоветовал обернуться. – Если ты о ней, то пташка в полной безопасности.

Мой взгляд наткнулся на Арину. Она растерянно смотрела вверх и прикрывала рот от изумления. Казалось, ноги девушки вот-вот подкосятся.

Меня и самого пошатнуло, ведь я просил её не вмешиваться. Она не должна была здесь быть. Не должна была всё это увидеть.

– Ну же, подойди к ней, – подталкивал Рогов. – Девчонке явно не по себе. Впрочем, я и сам могу её утешить.

Арина отыскала меня в толпе. Наши взгляды встретились. Тело обдало жаром, следом холодом. Меня раздерало от желания броситься ей навстречу, увести как можно дальше отсюда, и необходимостью оставаться на месте, быть скалой.

– Мой мир вокруг неё не вертится, – бросил я, с усилием отвернувшись от девушки. – У нас есть дела куда поважнее.

Рогов тут же воспрял. Он получил усладу для своих ушей. А я – рубец на сердце. Мой поступок походил на предательство. Низкое. Не поддающееся оправданию.

Но, чёрт возьми, я не мог поступить по-другому!

Тем временем Леся послушно сделала шаг. Один. Ещё один. И уже всецело балансировала на высоте. За спиной послышался протест Арины. Я не видел, но точно знал, что её пытаются остановить. Хотела ли она вразумить подругу или наброситься на меня с кулаками – уже не имело никакого смысла. Как и я, она была бессильна.

– Что здесь происходит?! – очередной вопрос погрузил пролесок в молчание. На мгновение показалось, что я лишился слуха, но это было не так. – Что вы творите?! Боже, Дронова, слезайте оттуда! Немедленно!

Дмитрий Константинович появился из ниоткуда. Схватившись за голову, он ошарашенно озирался по сторонам, в попытке вникнуть в увиденное. И пусть мужчина отличался врождённой робостью, он смог подарить мне надежду. Крохотную веру, что игра не достигнет своего финала.

– С ума сойти, дети! – не унимался преподаватель. – Что вы устроили?

Я мог понять его чувства, ведь ещё вчера прилежные ученики на деле оказались бесами из преисподней. И совсем неудивительно, что его карусель мыслей остановилась на Рогове – главному создателю геенны.

– Ты! – шикнул Дмитрий и попёр на Андрея. – Твоих рук дело, Рогов?!

Преподаватель проткнул его грудь указательным пальцем, но парень не шевельнулся. За спиной Альфы тут же выросли все члены братства. Они молчаливо расползлись по сторонам, заключая мужчину в круг. Я тоже стал его частью.

– Дмитрий Константинович, где ваши манеры? – скрестив на груди руки, Андрей покачал головой. – Прикасаться к студентам запрещено по правилам академии… Меньше всего я хочу, чтобы вас наказали.

Дыхание педагога участилось. Окуляры очков стали медленно запотевать. Тишина стояла глухая, отчего был слышен резвый ритм его сердца.

– Ты что несёшь, сопляк?! О каком наказании ты говоришь?! Стоит мне дать жалобу, как тебя моментально исключат! Всех вас!

Леся вернулась на безопасное место. Но жертв от этого не стало меньше.

– Чтобы нажаловаться, нужно иметь такую возможность, – Андрей сделал шаг. – Уверены, что она у вас останется?

– Что? – мужчина попятился назад от Рогова, отчего наткнулся спиной на Вову.

– Вы спросили о наказании? – улыбнулся Демидов, а после грубо оттолкнул учителя. – Да что вы о нём знаете?

Дмитрий потянулся к земле, но смог удержаться на ногах.

– Прекратите эти игры! Сейчас же!

– Да что ты знаешь об играх? – теперь мужчину подхватил Егор, вцепившись в ворот его куртки. Ковалёв прекрасно знал о своих привилегиях и с удовольствием ими пользовался. Их лица разделяло несколько сантиметров. – Ты лишь ничтожество, зарывшееся в книжках, – очередной толчок, и вот Дмитрий повалился на спину.

Толпа охнула, но не попыталась возразить. Зрелище было до мурашек унизительное. Горло вовсе сдавило жгутом, когда растерянный мужчина взял меня за запястья и лихорадочно прошептал:

– Новиков… Что происходит?

Он смотрел на меня потерянным, жалобным взглядом. Сердце дрогнуло от этой картины. Нервы вовсе затрещали по швам, когда я понял, что все смиренно ждали моей реакции. Рогов, братство, публика и, чёрт возьми,