Читать книгу - "Право на любовь - Сьюзен Баррет"

В середине недели ей позвонила мать. Короткая свадебная церемония, состоявшаяся в кабинете судьи Томпсона, прошла без всяких осложнений, и теперь они с Леонардом намеревались провести медовый месяц в Йоркшире. Афина спрашивала, смогут ли они встретиться в субботу в Кернбеке и вместе пообедать.

Несмотря на бурные возражения, Роуэн настоял на том, что сам отвезет Карен в гостиницу. Ровно в семь они прибыли в ресторан и вошли в кабинет, отделанный стеклом и панелями из темного дерева. В углу под лампой в своем инвалидном кресле сидела Афина, а рядом с ней — Леонард.

— Мама! — Карен поцеловала мать в щеку. — Ты чудесно выглядишь. — Афина всегда отличалась красотой, но теперь, казалось, излучала внутреннее сияние. Не скрывая удовольствия, она провела пальцем по широкому золотому ободку на левой руке.

Увидев рядом с Карен Роуэна, Леонард поднялся им навстречу.

— Вы, должно быть, Марсден. — Он протянул руку. — Долки.

— Долки, — прошептал Роуэн, пожимая старику руку. Затем он наклонился к Афине, и его красивое лицо осветилось улыбкой. — А вы, должно быть, миссис Долки? Описывая вас, Карен поскромничала.

Карен вздрогнула, она никогда не рассказывала Роуэну о матери, просто сообщила о том, что та приезжает в Англию. С его стороны это было явным преувеличением.

Афина рассмеялась.

Натянуто улыбнувшись, Карен покровительственно положила руку матери на плечо.

— Спасибо, что подвезли, — сказала она, обернувшись к Роуэну.

— Мы очень вам благодарны. — Бросив на Роуэна взгляд из-под ресниц, Афина обернулась к мужу.

— Не желаете ли к нам присоединиться? — неожиданно спросил Леонард. — Мне было бы интересно услышать ваше мнение по некоторым вопросам.

Сердце у Карен оборвалось.

— Конечно. — Глаза Роуэна мягко, но предостерегающе сверкнули. — Благодарю.

Проводив Карен в кабинет, он сел у выхода рядом с Афиной.

— Вы приехали в отпуск? — поинтересовался Роуэн.

— Да, вообще-то у нас медовый месяц. Но я думаю, Леонард уже говорил вам об этом. — Афина бросила взгляд на мужа.

— Во время нашего последнего разговора он упоминал о вашей свадьбе.

Леонард потрепал Афину по руке.

— Мне хотелось показать своей жене края, где я вырос, — гордо заявил он, — к тому же она без ума от старинных замков.

Карен заметила, как Роуэн покосился на ее мать.

— Карен рассказывала мне, что вы — художница, — сказал он, — и делаете обложки для книг.

— Она иллюстрирует новеллы, — просиял Леонард, — очень тонкая работа.

Бросив взгляд на Леонарда, Афина снова обернулась к Роуэну:

— Естественно, он пристрастен. Впрочем, сейчас я действительно работаю над обложкой для издательства «Коламбин» и хочу найти средневековую усадьбу, чтобы сделать снимки.

Роуэн с нежностью улыбнулся Афине:

— Я знаю такое место. Может быть, вы согласитесь взглянуть, если на завтра у вас нет никаких планов?

«О чем он говорит?» — недоумевала Карен. Ему отлично известно, что на завтра запланирован монтаж первой антенны.

Афина обеими руками стиснула ладонь мужа:

— О, Леонард, поедем?

— Не вижу никаких препятствий, — жизнерадостно согласился тот.

Роуэн бросил на Карен торжествующий взгляд.

— Прекрасно, я обо всем позабочусь.

— А… где этот дом? — поинтересовался Леонард.

— В Нэрсборо.

«О нет, — мысленно простонала Карен, вспомнив свой визит в усадьбу Марсденов. — Неужели он повезет их туда? Не может быть». Она беспокойно поерзала на жесткой скамье. Карен с удовольствием вспоминала свое знакомство с Марсденами, но при мысли о том, что ей предстоит провести с ними целый день, ей стало тревожно.

— Бог ты мой, я вырос неподалеку оттуда. — Леонард задумчиво провел ладонью по волосам. — Там у реки стоял чудесный старинный дом. Я помню, как лазил на стену воровать яблоки. Там еще прекрасная часовня с цветными витражами.

— О нем я и говорю.

— Вы знакомы с хозяевами? — спросила Афина.

— Довольно близко, — Роуэн подавил улыбку.

— Мама, — вмешалась Карен, — эта усадьба принадлежит его родителям.

Роуэн поспешно ретировался из кабинета:

— Прошу вас меня извинить, я должен позвонить по телефону.

Когда он ушел, Леонард наклонился к Карен и прошептал:

— Как дела у Джеффа?

— Так себе. — Она пожала плечами.

— Извини, что я попросил тебя об этом. Я знаю, что Джефф далеко не подарок. — Он улыбнулся, и его глаза потеплели, но улыбка получилась грустной. Леонард всегда заботился о своих служащих, и в сердце Карен шевельнулось неясное чувство вины. Продолжая улыбаться, Леонард добавил: — В сущности, Джефф — неплохой человек. Если кто-нибудь может ему помочь, так только ты. — Он кивнул в ту сторону, куда ушел Роуэн. — Красивый парень этот Марсден. И как я слышал, из состоятельной семьи.

— Роуэн отказался от состояния. Он говорит, что хочет преуспеть в жизни, не пользуясь теми преимуществами, которые может предоставить ему положение его семьи.

— Довольно глупо, ты не считаешь?

— Конечно, нет! Я думаю, что это… благородно, — с жаром воскликнула Карен, чувствуя, как у нее краснеют щеки.

— О чем вы там шепчетесь? — вмешалась Афина.

— Ничего интересного, о работе.

— По-моему, твоя дочь переживает увлечение… Англией, — расхохотался Леонард. — Конечно, это не упрек. — Он окинул Карен проницательным взглядом.

— Наверное, это передается генетически, — с заговорщическим видом подмигнула Афина.

— Ради Бога, мама!

Через минуту вернулся Роуэн.

— Я договорился о транспорте, — сообщил он с удовлетворенной улыбкой. — Ровно в десять мы выезжаем из гостиницы. — Он обернулся к Карен: — Ах да, мама просила, чтобы вы тоже приехали.

Карен заметила, как в его глазах вспыхнула надежда, и у нее екнуло сердце. Она хотела было поинтересоваться, действительно ли эта идея принадлежит его матери, а не ему самому, но вместо этого прошептала:

— Отлично.

На следующий день вскоре после полудня автомобиль подкатил к воротам усадьбы. Роуэн взялся показать Афине с Леонардом свою вотчину, предоставив Карен беседовать с Марсденами. Они втроем не спеша следовали за Леонардом, перед которым шагал Роуэн, кативший коляску Афины по ровной, вымощенной плитками дорожке. «Каким обаятельным он умеет быть, когда захочет», — подумала Карен, прислушиваясь к болтовне Роуэна, прерывавшейся смехом матери. Взглянув на него, никто бы не усомнился, что все происходящее доставляет ему истинное удовольствие.