Читать книгу - "Душенька - Наталия Ломовская"

Это оказался красочный проспект кафе «Boule de Suif». Французская кухня – сердце у меня сладко дрогнуло. Но я-то к нему какое имею отношение? Не возьмут же меня так, за здорово живешь, на работу в такое шикарное местечко?

– Правильно, не возьмут, – кивнула мадам Зоэ, читающая по моему лицу, как по открытой книге. – Ты еще мало каши ела... То есть сварила. Но вот официанткой – вполне, вполне!

Я уставилась на директрису во все глаза.

– Да ты не на меня смотри, а в проспектик, – ласково пояснила она.

Я перевернула страницу и узрела коллектив «Boule de Suif». Что ж, теперь мне, по крайней мере, было понятно, по каким параметрам я туда подходила. Общий вес шести официанток, полукругом выстроившихся перед объективом, составлял где-то половину тонны. При этом стоит заметить, что все девушки были очень молоды, очень хороши собой – хорошая кожа, блестящие глаза, пышные волосы – и эффектны. Быть может, тому способствовала и их необыкновенная униформа: узкие черные платья, книзу расширяющиеся пышной белой пеной кружев, с глубоким вырезом, кружевом отороченным, и с кружевным же передничком. Сверкающие туфельки на высоких каблуках... Просто какой-то «Мулен Руж», канкан, оперетта и ревю!

– Плохого я бы тебе не предложила, – снова вклинилась в мои мысли мадам Зоэ. – Хозяин человек порядочный, можно сказать, высоконравственный... Оттуда как раз уволили вот эту девушку, она, э-э-э... оказывала слишком много внимания некоторым посетителям и вела себя... э-э-э...

– Распутно, – подсказала я директрисе.

– Ну, пусть так, – согласилась она, царапая ногтем лицо распущенной официантки. – Администратор кафе – моя старая приятельница. Если тебе действительно нужна работа... Платят там неплохо, но и требуют строго. Работа через двое суток, с четырех часов дня и до одиннадцати вечера. Медкнижка у тебя есть, аттестацию я тебе устрою. Пока будешь числиться стажеркой. Ну как? Звонить? Подходит это тебе?

– Да, пожалуйста, – согласилась я. Сердце у меня бухало в горле, и волновал меня сейчас только один вопрос – как я буду добираться домой, в Перловку, если моя смена кончается в двадцать три часа, а последняя электричка идет в половине двенадцатого? Ну да ничего, главное – зацепиться за это местечко, а там посмотрим!

– Может, с бабушкой посоветуешься? – почувствовав мои сомнения, спросила мадам Зоэ. Трубку она держала на отлете двумя пальцами, как котенка за шкирку.

– Не надо, – возразила я и попросила: – Позвоните, Зоя Сергеевна. Пожалуйста.

– Только, чур, занятия больше не пропускать! А то потребую, чтобы Цыпочка тебя уволила!

– Кто-кто? – переспросила я.

– Для тебя – Цецилия Ивановна!

Я постаралась не улыбаться.

Кафе «Boule de Suif» оказалось дорогим и вполне респектабельным заведением. У него была своя изюминка – нарочитая, бросающаяся в глаза, балансирующая на грани вульгарности. Администрация, как уж могла, лелеяла французский дух кафе, создав для посетителей свою собственную, ушедшую в далекое прошлое или вообще никогда не существовавшую Францию – Францию Мопассана и Тулуз-Лотрека, легкомыслия и галантности. Как вскоре выяснилось, мадам Зоэ и моя новая начальница Цецилия Ивановна когда-то вместе работали в этом кафе официантками, но Зоя Сергеевна сменила поле деятельности, а Цыпочка дослужилась до администратора. Она самолично выдала мне униформу. Платье уволенной за излишнюю любвеобильность девушки пришлось мне как раз впору.

– Вам даже корсета не надо, вот чудо-то! – ахнула Цыпочка.

Корсет? Еще и корсет? Блестящий, эластичный материал, из которого было сшито платье, утягивал меня так, что я едва могла вздохнуть. Грудь прошлой владелицы наряда явно была поменьше моей, моя-то просто рвалась из глубокого декольте.

– Хотите посмотреться в зеркало? – Цыпочка буквально вытолкала меня из подсобного помещения, где происходила примерка, в холл. Там висело большое овальное зеркало в раме, изукрашенной розами и купидонами. Состаренная зеркальная гладь отразила меня поспешно и льстиво – девушку с тонкой талией, широкими бедрами, с полуобнаженной роскошной грудью. Мои ступни казались крошечными в атласных туфельках на высоких каблуках, а подъем был соблазнительно округл. Белые кружева пенились, словно я шла по колено в морской воде.

– Соберите волосы, поднимите их вверх. Распущенных волос у нас не носят, а коса – слишком просто для вас. Заколите вот так... Повыше... Вам надо показывать шею, это стройнит. Ногти короткие, хорошо, но зайдите в салон и сделайте маникюр с прозрачным покрытием. Косметикой и духами не злоупотребляйте. Всегда чулки, всегда! И где ваша улыбка? Улыбайтесь, Евдокия, улыбайтесь почаще! Старайтесь делать это искренне, а для этого думайте о чем-то хорошем. Вы должны думать о госте как о лучшем человеке на земле, только тогда ваш голос и ваша улыбка станут действительно теплыми! Посетитель не хочет видеть мрачных физиономий, тяжелых взглядов, опущенных уголков губ – ему этого хватает дома и на службе. Все личные проблемы, все сердечные драмы оставляйте за порогом кафе, приходите сюда только с положительным настроем. У вас природная грация, но все же вам нужно учиться двигаться, запишитесь на танцы, что ли! Выходите в зал, как модель на подиум, как хозяйка дома к приятным вам гостям. Грация, собранность и ненаигранная радость! Официантка, как настоящая хозяйка приема, должна быть отчасти и психологом – чувствовать гостя, его настроение и эмоции, понимать, с кем разговаривать бодро и весело, а с кем – спокойно и участливо. Читайте его мысли, старайтесь понять, как прошел его день, что его ждет в дальнейшем! И советуйте ему те блюда, которые могут поддержать его и помочь. Вы меня понимаете? Напрасно думают, что обязанности официанта – подай-принеси. Нет, это своего рода поэзия!

Что и говорить, в жизни мне везло на людей, творчески и даже с некоторой долей фанатизма относящихся к своему делу. К сожалению, Цыпочка забыла сказать мне то, что моментально выдал бы на-гора€ иной, не столь романтически настроенный работодатель...

Работать официанткой оказалось трудно.

Очень трудно.

В первую мою рабочую смену меня не пустили к посетителям. Мои напарницы, Надин и Жюли, а в обыденной жизни Наденька и Юлечка, велели мне смотреть и учиться.

Я смотрела, училась и потихоньку приходила в ужас. Их рабочий день начинался, увы, не с примерок нового корсета и не с упражнений в разговорном французском, а с расстановки столов и стульев, как попало сдвинутых уборщицей. Потом девочки накрывали столы, при этом самым внимательным образом проверяя, чтобы скатерти и салфетки были безукоризненно чистыми и накрахмаленными, тарелки – без трещин и сколов, приборы сияли. Протирали и шлифовали, используя какие-то свои заветные приемчики, которым, мне казалось, ни в жизнь не выучиться! С особым шиком стелили скатерти.

– Смотри, – толковала мне Юлечка. – Видишь, как она сложена? Находишь нужные тебе углы одной стороны – второй и третий сверху. Теперь берешься пальцами за эти углы, и – р-раз! – поднимаешь скатерть над столом, чтобы она у тебя надулась, как парус! И пока она медленно опускается – выравниваешь ее так, чтобы вот эти заглаженные швы легли своим пересечением ровно по центру стола. Наука-то нехитрая!