Читать книгу - "Любовь наотмашь - Алиса Корсак"

– Мужской взгляд на некоторые вещи иногда очень сильно отличается от женского. Иногда их сильно возбуждают всякие грязные словечки.

– Чушь! – Алиса решительно встала из-за стола.

– Ты куда?

– В туалет.

В предбаннике дамской комнаты было тихо и уютно, воздух был свеж и благоухал фиалками. Красота! Хоть возьми и останься в этом райском местечке до конца банкета. Алиса открыла кран, сунула руки под струю ледяной воды. Ей бы сейчас не только руки вымыть, ей бы сейчас целиком душ принять. Чтобы избавиться от назойливого Панкратовского парфюма, смыть его дурную энергетику…

Дверь тихо отворилась, Алиса не стала оборачиваться, сосредоточилась на приятном покалывании в кончиках пальцев.

– …Что тебе от него нужно? – послышался знакомый голос. В зеркале отразилось искаженное яростью лицо Даши.

– Ты о ком? – спросила Алиса, не оборачиваясь.

– Я о Климе! Ты специально сюда приперлась, хочешь увести его у меня?

Алиса усмехнулась. Значит, ее догадка была верна, и эти двое, в самом деле, встречаются.

– Меня пригласил Ремизов, – сказала она холодно. – О том, что тут будете вы с Панкратовым, я не имела понятия.

– Не ври, ты специально все подстроила! Я знаю, что ты за штучка!

– И что же я за штучка? – Алиса улыбнулась Дашиному отражению.

– Ты – содержанка! Скачешь из одной койки в другую, ищешь подходящего мужика.

– Уже нашла, – сказала она резко и закрыла воду.

– Ты не посмеешь! – Даша задохнулась от возмущения.

– Я уже посмела – десять лет назад. Ты забыла?

Она ушла, а Даша так и осталась стоять с открытым ртом. Похоже, господину банкиру предстоит очень насыщенная ночь… Ему придется теперь усмирять свою не в меру ревнивую подружку, доказывать, что он не верблюд.

Счет – 1:0 в ее пользу.

Ночка выдалась просто кошмарной. Даша точно с цепи сорвалась, устроила скандал. И, главное, из-за чего?! Из-за какого-то невинного танца! Если бы Клим не был таким уставшим, если бы в его организме не бродило пол-литра коньяка двадцатилетней выдержки, он бы ни за что не стал участвовать в этом спектакле: он бы сел за руль и свалил в Москву. Подальше от беснующейся Дашки, подальше от воспоминаний об Алисе Волковой.

Сегодня придется потерпеть, а утром он обязательно проведет с Дашей разъяснительную беседу, напомнит об их недавнем разговоре. Он свободный мужчина – был, есть и будет! Он не позволит бабам отравлять свою жизнь!

Даша угомонилась только часам к пяти, не раздеваясь, плюхнулась на кровать рядом с Климом, отвернулась к стене. Ее роскошное платье тускло мерцало в предрассветных сумерках, но никаких особых желаний у Клима оно больше не вызывало. Красивая вещь, зачем же ее рвать?…

* * *

В этот день все не заладилось.

Ремизов нарушил свое обещание, не пришел на обед. Они прождали его в ресторане больше часа, а потом Зинон взялась за телефон.

– Сейчас я ему вправлю мозги, – свирепо пообещала она. – Я покажу этому чертовому банкиру, где раки зимуют!

– А вдруг он просто передумал? – предположила Алиса. – Четыре миллиона – это очень серьезная сумма.

Зинон посмотрела на нее в недоумении:

– Ты что, красотуля?! Ремизов не мог передумать после того, как пообещал. Наверное, он просто забыл. Сама понимаешь, шестьдесят лет – склероз не дремлет.

Вообще-то, Ремизов не было похож на склеротика, но Алиса решила не озвучивать эту мысль. Пусть подруга сама разбирается.

– Не берет трубку, – сказала Зинон растерянно. – Представляешь, не берет ни один из трех своих гребаных мобильников!

Алиса невесело усмехнулась: кажется, ситуация проясняется. Вчера Ремизов наобещал сгоряча лишнего, распустил хвост перед дамами, а сегодня на трезвую голову все хорошенько обдумал и решил, что не стоит с ними связываться. Вот поэтому и не отвечает на звонки.

– А мы ему сейчас в офис брякнем! – Зинон не собиралась сдаваться.

– Дохлый номер, – сказала Алиса, – он просто не хочет иметь с нами дела.

– Ерунда! Чушь собачья! – отмахнулась подруга. – Ремизов не из таких.

Алиса тяжело вздохнула. Когда-то она тоже думала, что Панкратов – не из таких. Они обе ошиблись: и она, и Зинон.

Подруга слушала короткие гудки в своем мобильном, нервно барабанила пальцами по столу.

– Занято, – сказала, наконец. – В офис невозможно дозвониться. Что происходит, красотуля?

Алиса пожала плечами.

– Ну, я это дело так не оставлю! – пообещала Зинон, зашвыривая телефон в сумочку. – Если гора не идет к Магомету, значит, Магомет сам сходит к горе и надерет ее лживую задницу! Поезжай на работу, красотуля, я тебе отзвонюсь, когда все выясню.

Зинон позвонила через два часа, и Алиса не узнала ее голос.

– Красотуля, он не приедет.

– Да, я это уже поняла. Он передумал.

– Ничего ты не поняла, – прошептала Зинон. – Ремизов умер, красотуля!

– Зинон, ты где?! Я к тебе приеду! – Алиса заметалась по кабинету, лихорадочно соображая, куда сунула ключи от машины.

– Не надо, у меня еще есть кое-какие дела. – В трубке послышались гудки отбоя.

Зинон приехала ближе к ночи, уставшая, с сухими, горящими лихорадочным блеском глазами. Ни говоря ни слова, прошла к бару, налила себе виски.

– Есть лед, принести? – спросила Алиса.

Подруга махнула рукой, залпом выпила, налила еще. Алиса ей не мешала, знала, что это бесполезно. Если Зинон решила напиться, она напьется, так пусть хотя бы сделает это не в какой-нибудь забегаловке, а дома, под присмотром.

– Есть что пожрать? – спросила Зинон, не оборачиваясь.

– Только бутерброды.

– Годится.

Зинон ела, пила и молчала. Алиса тоже молчала, не хотела мешать.

– Он умер от инфаркта, – заговорила Зинон, когда бутылка с виски опустела наполовину. – Представляешь, каждое утро совершал десятикилометровые пробежки – и умер от инфаркта!

– Когда? – спросила Алиса.

Подруга горько усмехнулась:

– Мы с тобой в это время как раз делали заказ в ресторане.

Помолчали. Зинон налила себе еще виски, а потом заговорила:

– А они обвинили меня в его смерти.

– Кто – «они»?

– Они все: родственнички, прихлебатели, друзья. Они сказали, что это я довела Бориса до инфаркта, что я – черная вдова и охотница за чужими деньгами.

– Но мы же знаем, что это неправда. – Алиса погладила подругу по плечу.

– Неважно. – Зинон посмотрела ей в глаза. Взгляд у нее был, как у старой больной собаки. Алисе стало страшно. – Как думаешь, я это переживу?