Читать книгу - "Золото Дюка - Мэри Уильямс"

Он опять погрузился в молчание, и Леона обратила внимание на гордые черты его лица.

– Мне очень жаль, – просто сказала она.

– Нет, нет. В этом нет необходимости. Кроме того, дела обстояли не так плохо, как я думал. Мне все-таки что-то осталось в этом мире, хотя полжизни я не знал этого.

Она ждала. Напряжение нарастало.

И вот последовало объяснение этого странного свидания, все было сказано в нескольких словах.

– Ты моя внучка, моя дорогая. Мой сын Родерик был твоим отцом.

Леона, как ни странно, не удивилась. Сходство, которое она заметила с самого начала, должно было что-то означать. Надо же – ее дедушка! Этот величественный пожилой человек с железным блеском в глазах и с твердым подбородком. В то же время – почему бы и нет? Сола тоже всегда отличало чувство достоинства.

Она улыбнулась, и это добавило красоты и тепла моменту встречи.

– Я рада, – сказала Леона. – Если бы я знала о вас раньше, я очень гордилась бы этим.

Они пожали руки друг другу, но обошлись без сентиментальных поцелуев или слез. Лишь прямой взгляд одинаковых глаз – молодых и старых.

– Ну вот, я сказал главное, позволь мне рассказать тебе остальное.

И сэр Уильям поведал ей следующее.

Несколько недель назад его вызвали в бристольскую больницу для встречи с пожилой женщиной по ее настоятельной просьбе. Ее звали Сара Корт. Она послала ему кольцо, и он понял, что это очень важно, потому что это фамильное кольцо принадлежало его умершему сыну Родерику. Он немедленно отправился в больницу и там узнал, что драгоценность оказалась у бедняжки вскоре после смерти последней его владелицы – танцовщицы, которая умерла, дав, жизнь ребенку, дочери. Это кольцо было подарком ее любовника, Родерика, который был с ней в одной труппе и который был уже убит к моменту рождения ребенка. Сара Корт была наперсницей молодой матери и поклялась сэру Уильяму, что родившаяся девочка – дочь его сына. Она также призналась, что отнесла ребенка в Келин Вудс и подбросила к дому Дарков. Труппа бедствовала, объяснила она, и ребенок был для них обузой. После этого сэр Уильям посоветовался с адвокатами и поручил им разыскать внучку.

Именно тогда Леона и получила письмо.

Взгляд старика не отрывался от лица Леоны. Она сидела очень спокойно, не выдавая своих чувств. Но, когда рассказ был окончен, она с нежностью сказала:

– Спасибо. Я рада, что вы разыскали меня.

– И я тоже, дорогая. Я не знал, чего мне ожидать, но, как только ты вошла, сразу же понял, что ты моя внучка, дочь моего непутевого сына. Возможно, – он улыбнулся, – Родерик был и не таким уж непутевым, раз родилась ты. Мне только что пришло в голову... – Он замолчал.

– Да?

– Хорошо, если бы ты хоть недолго пожила со мной...

– Но у меня семья, – быстро сказала Леона. – Муж, сын и скоро еще один ребенок появится на свет. Это очень любезно с вашей стороны, сэр... я хотела сказать, дедушка, но мы сельские жители, у нас много хлопот по хозяйству, да и Сол – это мой сын – женился недавно. В связи с этим у нас есть проблемы, которые нужно решить. Я имею в виду не деньги.

Леона замолчала, понимая, что, как ни чудесно было узнать о ее настоящих родителях, жизнь Дюка и ее, Сола и Арабеллы не может идти так же, как жизнь сэра Уильяма.

– Ничего, ничего, не беспокойся! Я все понимаю. Но ты приедешь в гости?

– Конечно.

– И не откладывай визит слишком надолго, ведь я стар. Я не очень богатый человек, как я уже говорил, но все, что останется после меня, будет твоим. Твой сын, что он делает? Кто он?

– О, он многим занимается, – с гордостью ответила Леона, – шахтер, фермер, но больше всего художник: он вырезает фигурки, животных, странных существ. Даже американцы покупают их.

– Американцы? Пф! К чему заботиться о янки, когда вокруг полно добрых англичан? О, прости меня, я, должно быть, ограниченный человек, но когда всю жизнь проводишь в армии, то становишься нетерпимым.

Когда они расставались, каждый из них понимал, что они, хотя стали богаче, обретя друг друга, никогда не смогут сойтись по-настоящему.

И это последнее предположение было верным.

Спустя месяц сэр Уильям Уингрейн был обнаружен мирно отдыхающим в своем кресле под каштаном в саду. Запах роз витал в спокойном воздухе. Пенсне было водружено на нос, одна рука отдыхала на бумагах, которые лежали на коленях. На губах старика застыла улыбка, как будто он думал о чем-то, что доставляло ему удовольствие. Но он был мертв, мертв уже на протяжении часа.