Читать книгу - "Леди Роз - Сандра Уорт"

– Братья, выпьем за добродетели и святую Маргариту! – воскликнул он и допил остатки вина.

– Одной из добродетелей является трезвость, – постепенно напомнил ему Джордж и кивком указал на опустевшие бутыли. – Посмотри, сколько здесь лежит сраженных тобой воинов.

– Но ни один из них не умер без священника. Правда, брат? – пошутил изрядно выпивший Джон.

Томас одобрительно хлопнул Джона по спине, и епископ Джордж поднял руки, показывая, что сдается.

О матери Джона я знала лишь то, что она принадлежала к знатному роду Монтегью. Поскольку она была у отца единственным ребенком, то унаследовала его титул графа Солсбери, который впоследствии передала мужу. Моя свекровь была безукоризненно вежливой, но обменивалась со мной лишь парой слов; у нее не было времени на болтовню и вышивание. Графиня весь день руководила замком, а во время обеда не сводила глаз с мужа. Поскольку мы сидели за столом глядя в разные стороны, общаться нам было трудно; честно говоря, во время трапез я предпочитала разговаривать не с ней, а с Джоном. В замке существовал обычай после восхода Венеры собираться в часовне, слушать выдержки из псалтыря, читать молитву Пресвятой Деве и Святому Духу, а после вечерни ложиться спать.

Именно такую безоблачную жизнь я вела перед венчанием.

Двадцать второго апреля, в канун Юрьева дня, в замок прибыл граф Уорик со всем своим семейством и привез с собой отца Урсулы, сэра Томаса Мэлори. Урсула была вне себя от радости. Она бросилась в объятия отца, и сэр Томас расплылся в улыбке.

– Миледи, милорд Уорик – воплощение рыцарства! – воскликнула Урсула, готовя меня ко сну. Ее глаза сияли. – Такой красивый, такой величественный! Говорят, только благодаря его смелости и упорной работе Кале превратился в силу, с которой враг вынужден считаться… – Видимо, мое молчание смутило ее, потому что панегирик тут же прекратился – Вы не согласны, что он – самый славный рыцарь из ныне здравствующих? – хмуро спросила она.

Вопрос был легким.

– Нет, не согласна, – ответила я. – Самый сланный рыцарь из ныне здравствующих – это его брат Джон. – После чего мы дружно расхохотались.

Через два дня я, потерявшая сон от счастья, услышала, как церковные колокола пробили полночь. Наступил день моей свадьбы, двадцать пятое апреля.

Я сидела у окна, обхватив колени и глядя на озеро. Весенняя ночь была теплой, наполненной сладким ароматом роз, лилий, нарциссов, гвоздик и цветущей вишни; от их запаха у меня слегка кружилась голова. Наконец крик петуха известил, что ночь кончилась; землю залили золотые и рубиновые рассветные лучи.

В дубовую дверь осторожно постучали, и на пороге появилась широко улыбавшаяся Урсула.

– Ох, дорогая Исобел! Не могу поверить, что этот день наконец пришел! Какая радость, какое счастье, какое чудо!

После приезда в Рейби мы спали в разных комнатах; Урсула занимала прихожую. Но сегодня все должно было измениться еще раз. Мне предстояло переехать в просторные апартаменты Джона, а Урсуле – в собственную комнату. Я встала с диванчика и крепко обняла ее.

– Что это? – спросила она. – Почему вы плачете в такой день?

– Я буду скучать по тебе.

– Милая, разве это повод для слез? Я перееду на этаж ниже. А вы отныне будете жить с мужем.

Я снова ударилась в слезы.

– А теперь что? – всполошилась моя верная камеристка.

– Я… Урсула, я так счастлива… – выдавила я и снова обняла ее. – За что Небеса подарили мне такое счастье?

– Вы безнадежны! – засмеялись Урсула, высвобождаясь из моих объятий. – Только Небеса знают, почему они решили удовлетворить ваше сердечное желание. Кто знает, может быть, в один прекрасный день ваши потомки спасут мир? Ладно, хватит глупостей. Вы должны хорошенько подготовиться к венчанию. Начнем с ванны. – Она достала из одного сундука полотенца, из другого – чистое белье, вынула из шкатулки с румянами и мазями гребешок и повела меня вниз, в парную ванную с низким потолком, находившуюся рядом с проходом на кухню.

Урсула застелила деревянную кадку льняными полотенцами и заполнила теплой водой, и я заняли свое место на низкой скамейке. Когда я как следует отмокла, она протерла меня губкой, смоченной в травяном настое, а потом сполоснула. После ванны она тщательно вытерла мои волосы и накинула на меня шерстяной халат. Потом я прилегла в обнесенном стеной саду, повернувшись лицом к солнцу, и чуть не уснула. Но Урсула времени даром не теряла: вскоре она пришла, объявила, что волосы высохли и пора переходить к следующему этапу.

По дороге к себе мы обнаружили, что суета в замке достигла предела. Хриплый голос садовницы, распекавшей мальчишек, которые плели гирлянды из цветков вишни и белых роз, был слышен на весь коридор:

– Прекрати сейчас же, дурак, так ты оборвешь все лепестки! Оливер, ты все делаешь правильно, но слишком медленно, а у нас нет времени. Торопись, торопись!

В кухне служанки таскали туда и сюда дымившиеся горшки, а поварята с бешеной скоростью рубили овощи. Их ножи лихорадочно стучали по длинным деревянным столам; ведра с фасолью и луком доставляли главному повару, зычно командовавшему своим помощникам:

– Больше соли! Нет, меньше! Поставь сюда… нет, туда! Руби тоньше… нет, не так! Они что, собрали всех деревенских идиотов и прислали их ко мне?

Поднимаясь на третий этаж башни, мы сталкивались с запыхавшимися горничными, тащившими горы белья, и тяжело отдувавшимися слугами, доставлявшими на кухню хворост и продукты. Пажи выметали старый камыш, слуги полировали окна и вытирали пыль в углах и нишах. Снаружи тоже доносились шум и гам. Плотники сколачивали скамьи и столы для праздничного пира. Стук молотков перемежался скрипом: садовники тащили по гравию каменные цветочные вазы.

– Осторожно! – крикнул кто-то. Сразу вслед за Криком последовал звон, после чего послышались проклятия.

Прозвучавшие вдалеке трубы сообщили о приближении гостей, прибывших на свадьбу; ржание лошадей и звук голосов во дворе свидетельствовали о приезде других. Пока гости радостно приветствовали друг друга, грумы бегали взад и вперед, уводя лошадей.

Кое-кого я узнавала, потому что за проведенные Рейби три недели познакомилась со многими родственниками и близкими друзьями Джона. Мое возбуждение достигло предела.

– Посмотри, Урсула, это герцог Йорк и его герцогиня, их сын Эдуард, с которым я познакомилась и Вестминстере, худенький светловолосый второй сын по имени Эдмунд… и малыши тоже… Посмотри, как самый маленький цепляется за юбки сестры – должно быть, это Дикон[32]… А вот и лорд Болтон со своей леди… и Коньерсы. Урсула, я обожаю Коньорсов!

– Стойте спокойно, Исобел. Как я вас накрашу, коли вы все время вертитесь?

Я пыталась ей не мешать, но то и дело косилась в окно. А вдруг приедет сама королева? Она обещала прибыть, но я в этом сомневалась. Маргарита не рискнула бы появиться на территории йоркистов. Да же после «дня любви».