Читать книгу - "Крылья любви - Барбара Мецгер"

Но Лоррейн сказала:

– Согласна.

Ардет наклонился и прошептал Джини на ухо:

– Только сегодня вечером есть у вас шанс предоставить мне возможность спалить ей ресницы, но лучше проделать это наедине.

Джини улыбнулась и кивнула. Сэр Кельвин проводил их в маленькую комнатку в личных покоях принца. В комнате было множество китайских изделий – лакированных шкатулок, статуэток из нефрита, прекрасных ваз. Джини сжимала в руке стаканчик с остатками пунша: не дай Бог, возникнет искушение что-нибудь разбить, так пусть это будет стаканчик, а не какой-нибудь драгоценный предмет из коллекции принца.

Джини старалась держаться подальше от сестры. Но сэр Кельвин велел лакею принести чай для дам и графинчики для джентльменов, которые присматривались друг к другу с опаской, словно не знакомые между собой собаки. Джини нравилось не только то, что Ардет был готов в любую минуту защитить ее, но и то, что Роджер точно так же относится к своей жене. После того как она вышла замуж за Элгина, она научилась ценить в мужчинах подобное качество. Дело не в том, что она нуждается в защите, твердила она себе. Постоять за себя она и сама сумеет. И как только слуги удалились, Джини взяла стул и отодвинула его подальше от камина, в котором весело потрескивали горящие дрова. Жестом предложила Лоррейн занять место напротив себя, как бы предлагая начать разговор, если та желает, но на самом деле заговорила первой.

– Почему ты не подошла ко мне, раньше? – задала она вопрос еще до того, как Лоррейн уселась.

Лоррейн расправила юбки, потом посмотрела на вырезанную из слоновой кости фигурку лошади, что стояла на маленьком столике поблизости.

– Моего сына эта лошадка привела бы в восторг. Он еще слишком мал для таких дорогих игрушек, но очень любит лошадей.

Джини откашлялась.

– Тебе, наверно, стоит выпить чашечку чая, чтобы смягчить горло. В этом бальном зале, честное слово, надо было кричать во все горло, чтобы тебя услышали.

Лоррейн собиралась встать, чтобы взять с подноса чашку, но Джини движением руки удержала ее и сказала:

– Горло у меня в порядке, и в стаканчике осталось немного пунша, так что не хлопочи. Я просто хочу узнать, почему ты не подошла ко мне раньше.

Лоррейн погладила лошадку из слоновой кости и ответила:

– Я просто боялась, если тебе хочется знать. Господи, неужели кто-нибудь видел, как он играет с огнем?

– Ты боялась моего мужа?

– Ардета? – Лоррейн явно смутилась. – Разве он так опасен? Мне он показался настоящими джентльменом.

– Разумеется. Он и есть джентльмен. Я неправильно задала вопрос. В таком случае чего же ты боялась?

Лоррейн пожала плечами.

– Боялась, что если я присоединюсь к тебе, то меня мазнут той же, испачканной в дегте кистью, что и тебя.

– Разве твое положение в обществе настолько ненадежно, что ему может повредить твоя родная сестра? Какие недостойные поступки ты могла совершить в последнее время? Ты лгала? Сплетничала? Флиртовала?

– Ничего подобного, клянусь тебе. Я уважаемая женщина, и я мать.

– И тем не менее ты боялась, что тебя увидят рядом со мной?

– Ну хорошо. Раз ты настаиваешь, то я боялась того, что ты можешь мне сказать. И что ты можешь сказать Роджеру.

– О чем?

– Тебе не кажется, что ты чересчур усложняешь дело, маленькая сестренка?

– Я уже больше не маленькая, – возразила Джини.

– Да, не маленькая, – согласилась Лоррейн, взглянув на рубин на шее у Джини, на ее усыпанную бриллиантами диадему и на платье, которое стоило целого состояния. – Ты стала красавицей, ты графиня. И потому должна признать, что все изменилось к лучшему.

Джини поставила стаканчик с пуншем на столик, но так, чтобы при желании до него легко было бы дотянуться.

– К лучшему? Сказать бы это Элгину. Но он мертв. И он не простил меня.

– Почему? Ведь это меня он должен был ненавидеть.

– Он любил тебя и слышать не хотел о твоем предательстве. Никто не поверил, что это ты отправила меня в сад, набросив мне на плечи свою шаль. Никто не поверил, что это ты предложила нашим родителям пойти и поискать нас и что я оказалась в объятиях Элгина против собственной воли, ведь он принял меня за тебя. Ты ничего не сделала, чтобы спасти мою репутацию и предотвратить этот мой несчастный брак. Ничего, Лоррейн. Ты не сказала ни слова в мою защиту.

– Теперь пришло время сказать, что я об этом горько сожалею.

– Да, теперь, когда я принята в высшее общество, ты боишься, что я могу помешать тебе, нанести тебе такой же силы удар, какой ты нанесла мне? Ты боишься влияния графини на мнение света?

Лоррейн покачала головой.

– Это все Роджер.

– Понимаю. Он так и не узнал, что это ты виновна в его беде, не так ли? Он не сообразил, что ты воспользовалась своим предательством по отношению к Элгину, подсунув ему меня, и проложила себе путь к другому, более выгодному союзу.

– Да, он ничего не узнал. И женился на мне из чувства порядочности.

– Его, а не твоей.

Лоррейн согласно кивнула.

– Я не могла признаться и разрушить все даже после того, как ты уехала.

– Но ведь ты прекрасно знала, что увидишь меня снова. Я вышла замуж за брата твоего собственного мужа. Мы могли бы приехать в Маклин-Мэнор и погостить там после окончания войны.

– Нет, даже леди Кормак сочла, что лучше вас не приглашать. Она думала…

– Я знаю, она думала, что я распутная девчонка, которая соблазнила Элгина. Но ведь Роджер мог захотеть повидаться с братом. А я могла в один прекрасный день все рассказать Роджеру.

– Я надеялась, что он тебе не поверит, если этот день когда-нибудь наступит.

– Выходит, что тебе так или иначе пришлось бы отлучить семью бедняги Элгина от его родных, чтобы твоя тайна не была раскрыта?

– Нет! – воскликнула Лоррейн так громко, что ее муж привстал было со стула, но Ардет положил ладонь ему на рукав, и Роджер подчинился. – Нет, – повторила Лоррейн, понизив голос, – нет, я вовсе не хотела, чтобы Элгин не вернулся с войны или вообще был разлучен со своими родителями. Просто так вышло, что одно привело к другому.

– И твоя ложь осталась неразоблаченной, – медленно проговорила Джини, подумав, что и она скрывает правду об Элгине ради того, чтобы Лоррейн верила, будто он погиб в сражении. А леди Кормак никогда и никому не расскажет о позорной смерти своего сына. Джини вздохнула и сказала, что она все понимает.

– Благодарю тебя. Видишь ли, у нас с Роджером удачный брак, но каждый раз, когда я вижу дочь герцога, которую прочили ему в жены, я начинаю гадать, не хотел ли мой супруг, чтобы все вышло иначе. Не могу понять, любит ли он меня на самом деле или просто слишком благороден, чтобы вести себя по-другому. Я не знаю, есть ли у него любовница, посещает ли он дома свиданий. Я этого никогда не узнаю, и это мучительно. Я расплачиваюсь за свои грехи, Джини, расплачиваюсь за них с первого дня моего замужества.