Читать книгу - "Любовь и книги - Шона Робинсон"

Она с радостью опустилась на софу, где-то между галстуком и джинсами. Эндрю засуетился.

– Дайте-ка уберу это… и это. – Он стал собирать вещи. Нора остановила его руку и, прижав кудряшки, просунула голову в галстук.

– Значит, пицца? – повторила она. – Может, пеперони?[35]

И Эндрю заказал пиццу. Бросив телефон на кушетку, он не стал садиться.

– Не возражаете, если я быстренько приму душ? – спросил он. – Все-таки я из спортивного зала.

Нора торжественно кивнула:

– Позволяю принять душ.

– Отлично. Оставлю телефон здесь. Если позвонит доставка, нажмите на кнопку пять, и входная дверь откроется. И вот… полистайте на досуге. – Он взял со стола книжку и передал ей. – Я скоро вернусь.

Нора взяла книгу. Веселое название, и буквы тоже веселые – зелено-розовые. Книга была о креативности и, надо отдать должное, не такая нудятина, как у Parsons.

В ванной шумел душ, Нора перелистывала книгу, из ее середины выпала самодельная картонная закладка Ключевой автор!!

Нора точно помнила, что, пакуя книги после конференции, она сначала собрала закладки, скрепив их канцелярской резинкой. И когда только Эндрю успел украсть одну? Но если б она даже и увидела, а он увидел, что она увидела, Нора не стала бы делать романтических выводов, а просто бы подколола его, мол, сколько же самолюбования, даже крадет закладки в свою честь. Но сейчас, находясь одна, Нора чувствовала, как по всему телу разливается тепло, словно от его объятий.

Устроившись поудобней и откинувшись к боковине софы, Нора поставила книгу на живот, пробегая глазами текст, ласково поглядывая на закладку.

Закрыв глаза, она опустила книгу. Вода в душе стихла, потом послышались шаги.

– И на что же это похоже?

Нора открыла глаза. Над ней стоял Эндрю, волосы его были мокрыми. Он обвел рукой картину: Нора с книгой и галстуком на шее.

– Вы украли мою закладку.

– Тут написано «Ключевой спикер!!». – Он ткнул пальцем в закладку. – Ключевой спикер – это я.

– Вы хотите, чтобы все вас так и называли?

– Да. Еще сгодится «автор бестселлера».

Нора рассмеялась. Эндрю обошел софу, чтобы сесть, и Нора подвинулась, освобождая для него место. Эндрю переоделся в белую футболку с джинсами, очень симпатично. Он стал более домашним, без обычного делового официоза. И в первый раз Нора увидела целиком его руки, рельеф крепких мышц.

Он сел прямо возле нее, и Нора растерялась, уставившись на экран неработающего телевизора. Чувство, что она пришла некстати, становилось все острее.

– Вам не кажется странным, что я тут? – спросила она. Уж лучше произнести это вслух, чтобы он знал.

Эндрю немного развернулся к ней, откинувшись к подлокотнику.

– Это будет казаться странным, только если вы так считаете.

Нора кивнула, словно ее удовлетворил этот расплывчатый ответ.

– А у вас были на вечер какие-то другие планы?

– Как раз хотел откосить от работы над рукописью, и вы помогли мне это сделать. Вот спасибо.

Нора смущенно улыбнулась. Сейчас он спросит, зачем она пришла, и ей придется рассказать про «троечку», а сбежать, как она это сделала с Бет, не получится. Ну, уж поскольку тесто вылезло из кастрюли, обратно его не запихнешь. Слова уже были готовы сорваться с языка.

Он с любопытством уставился на нее:

– И откуда же вы пожаловали?

– У нас был «счастливый час» в баре. – Нора машинально провела рукой по шву на джинсах. – Это в паре остановок отсюда. В Окленд ехать не хотелось, вот я и… – Она подняла на него глаза, в горле пересохло, и слова вырвались сами собой. – А что, если все-таки тройка?

– Тройка? – переспросил он.

– Да, мой индекс счастья. У вас – десять. А у меня, кажется, тройбан.

– Ох. – Его брови поползли вверх. – Но почему?

Ее пальцы нащупали распустившуюся нитку на строчке, и она потянула ее.

– Причина не одна, их много. Это было такое медленное скатывание вниз. Где-то год назад мой индекс счастья был пусть не десять, но такой, как у всех обычных людей. Ну, только не таких, как вы.

– Среднестатистический индекс счастья в США – примерно шесть и семь десятых. – Господи, из уст Сантоса даже цитирование статистики воспринимается как человеческая поддержка.

– Да, год назад и было что-то около того. А потом…

– А потом что?

Она неуверенно посмотрела на него. Он бы понял общую нить всего происходящего с ней. В конце концов, она уже тут.

– Думаю, все началось, когда сократили Тома и Линн. Мне не нравилась моя работа, но нравились коллеги. Я думала: пусть даже понадобится какое-то время на понимание, чем я хочу заняться в этой жизни, со мной все будет хорошо, потому что рядом любимая команда. После ухода Тома с Линн на меня свалилась вся их работа. Я даже и это снесла бы, потому что оставалась Бет, только потом и она ушла. А потом…

Нора колебалась, говорить или нет, ведь она только подтвердит его подозрения насчет Parsons. Но ей надо было разобраться со своим индексом счастья.

– А потом они сократили нам зарплату. – При этих словах Эндрю нахмурился. – Я уже не тянула аренду квартиры, и мне пришлось найти вторую работу. – Какую именно, не стоит уточнять, и так все сложно. – А сегодня все вообще пошло наперекосяк. Я имею в виду свою вторую работу. Мне кажется, я уже больше не могу, я так устаю. Вот я и хочу знать… – Нора немного выпрямилась. – В том докладе не написано, как мне следует поступить?

Эндрю страдальчески посмотрел на нее. Нора не понимала, в чем дело, пока он не признался:

– Я его не читал.

– Как?

– Ну, я не читал этот доклад. – От огорчения глаза его сделались большими. – Я посмотрел лишь выводы, сам доклад скачал, собираясь его прочесть, но там двести страниц. Зря я сослался на то, чего сам не прочел. Возможно, я что-то переврал, а теперь вы расстраиваетесь.

Нора и так боялась признаваться, а он взял и запаниковал. Вдруг стало ясно, что напрасно она ждала от него подсказки. Даже такой оптимист, как Эндрю, ничего не сможет поделать с ее низким индексом счастья.

– Ничего страшного, – сказала она с грустной улыбкой. – Читали вы доклад или нет, тройка все равно остается тройкой.

Эндрю выпрямился, срочно пытаясь что-нибудь придумать.

– Я могу прямо сейчас его прочитать, – умоляюще предложил он. – Я быстро читаю.

От расстройства у него на лбу выступили морщинки.

– Прошу вас, не стоит, – улыбнулась Нора.

Немного успокоившись, он сказал:

– Мне очень жаль, что у вас такие тяжелые времена.

И тут