Читать книгу - "Отражения - Мария Николаевна Покусаева"

ГЛАВА 3: Неправда

Я набралась смелости и вышла из дома одна, не сказав никому, куда я направляюсь.

Мое присутствие и так замечали не часто, думала я, и, если я исчезну на пару часов, то, наверное, ничего со мной не случится. Я неплохо изучила Галендор. Его улицы уже не казались мне лабиринтом, а местные холмы, что бы в них ни обитало когда-то давно, сейчас были всего лишь холмами.

И если бы кто-нибудь заметил, как я иду в утренних сумерках к воротам, отделяющим владения дель Эйве от всего остального города, я могла бы сказать, что просто вышла подышать воздухом. Я же не пленница, в конце концов, и не ребенок, и не замышляю ничего дурного против семьи, которая взяла меня под крыло.

Ворота открылись и пропустили меня.

Ничего не произошло. Не было ни воя за спиной, ни порыва ветра, как там, в Альбе, рядом с домом герцогини, ни потемневших небес. Даже Корвин, появления которого я опасалась, не появился из ниоткуда и не сел мне на голову. Я просто толкнула одну из кованых створок – и сделала шаг за пределы сада.

Ахо, превратившийся на время в мышку, высунулся из капюшона и пощекотал усами мою щеку:

– Как чудесно, человечье дитя, – сказал он ехидно. – Побег из кукольного домика оказался проще, чем можно было представить?

– Замолкни, – ответила я, глядя строго вперед, туда, где дорожка убегала под старую арку и начинался город. – И делай, что велено.

– Повинуюсь вашей воле, миледи, – над ухом раздалось самодовольное фырканье, и мышиные лапки неприятно коснулись шеи.

Я спрятала руки в карманы, словно бы это могло придать мне уверенности, и постаралась не думать о том, что поступаю не очень честно.

Ночью прошел снег, поэтому мир вокруг казался мне чистым листом, которого еще не коснулась моя неловкая рука, оставляющая кляксы и кривые черточки. Снежные шапки лежали на деревьях, на крышах и столбах. Я с некоторым трудом переставляла ноги, потому что дорогу к городу, конечно же, никто не расчищал – пока. Ахо затаился в капюшоне и напоминал о себе, цепляясь лапками за мои волосы, когда мне приходилось вертеть головой, чтобы вспомнить, куда сворачивать. Он прилежно молчал – и я знала, что, если я вдруг потеряюсь на перекрестках, он будет молчать из вредности.

К счастью, я не потерялась.

В городе меня некому было узнавать и окликать по имени. Чары Ахо сделали меня незаметной для мира – ровно до того момента, как мы оказались рядом с зеленой дверью Шамаса. Я откинула капюшон с лица, почувствовав, как нечто маленькое и живое под ним шевельнулось и прижалось к коже. Мой кулак застыл в паре сантиметров от дверного косяка. Мне было страшно – и от того, что я собиралась сделать, и оттого, что дверь может оказаться заперта, а хозяин лавки – где-то не здесь.

Мало ли дел у почтенного ювелира?

Ахо хихикнул над ухом.

– Конечно, – буркнула я. – Скажи, друг, и входи.

Дверь поддалась.

Привычно звякнул колокольчик, и меня поглотил пыльный полумрак, в котором хранились сокровища. Тусклое зеркало поймало отблеск дневного света и мою тень, шелест юбки и шаги звучали оглушающе громко. За прилавком было пусто, и я застыла в паре метров от него, пытаясь преодолеть страх и позвать господина Раферти, который, я надеялась, прятался от случайных клиентов где-то в глубине.

Страх сковал мои губы не хуже заклятия. Когда Шамас появился сам по себе, вытирая руки куском льняной ткани, я раскашлялась, словно приветствие застряло у меня в горле.

– Леди Лидделл? – сказал он с неподдельным удивлением. Он скользнул взглядом мне за спину, видимо, пытаясь разглядеть того, с кем я пришла.

– Сегодня без сторожевого лиса, – попыталась улыбнуться я.

Удивление на лице Шамаса стало еще заметнее. Он застыл, как стоял, с тряпкой в руках, с завернутыми почти по локоть рукавами рубашки, не решаясь двинуться с места, словно я оказалась вдруг опаснее ядовитой змеи, заползшей в дом.

– Решили все-таки зайти на чай перед отъездом? – осторожно поинтересовался Шамас.

– Я пришла по делу, господин Раферти, – ответила я, подходя ближе.

Шамас осторожно отложил тряпку в сторону и уперся обеими руками в прилавок, как полагается торговцу, встречающему клиента. Он склонил голову набок:

– Весь внимание, леди Лидделл.

По делу – в обход патрона, думала я, надеясь, что лукавый прищур, с которым меня рассматривали, не скрывал ту же самую мысль.

Я правда поступала не очень хорошо.

– Вы сказали, – начала я, краснея и запинаясь. – Что будь у вас больше времени и право на кое-какие тайны, вы бы рассказали мне несколько поучительных историй.

– Вы правы, леди Лидделл, – Шамас кивнул. – Я говорил это.

Я приблизилась еще – теперь нас разделяла только деревянная столешница прилавка. Мои руки все еще были в карманах – и правая сжимала то, что я принесла с собой.

– Я устала жить среди чужих тайн, господин Раферти, – сказала я, глядя ему в глаза исподлобья. – И хочу получить ответы на несколько вопросов.

– Вы считаете, что я в состоянии дать их, леди Лидделл? – Шамас наклонился ближе ко мне, за доброжелательным лукавством мелькнуло что-то хитрое и очень чужое.

– Да, – я уверенно кивнула, но уверенности не хватило надолго, и следующие слова я произнесла, запинаясь и с почти умоляющей интонацией: – Я запуталась, Шамас, мне кажется, я живу в одном доме с призраками. Расскажите мне о них, пожалуйста.

Он приподнял одну бровь:

– Я не понимаю, о чем вы говорите, леди Лидделл. О каких призраках вы просите меня рассказать?

Я моргнула и тут же широко распахнула глаза, не понимая, придуривается он или говорит мне «нет».

– Я говорю, Шамас, – выдохнула я. – Расскажите мне о семье дель Эйве то, что я должна знать, потому что я устала от их общего молчания. Это не мое дело, я знаю, но…

– Я вас понял, леди Лидделл, – он приложил палец к губам, призывая меня замолчать. – Когда хотите задать важный вопрос, говорите прямо, милая. Что там у вас в кармане? – он кивнул на мою правую руку, словно видел, что я сжимала в кулаке.

– Ваша плата, – призналась я.

– Моя что? – он изумился с тем притворством, с которым удивляются нелепому ответу маленького ребенка. – Вы хотите мне за что-то заплатить, леди Лидделл? И чем же? – Шамас улыбнулся, выпуская то самое хитрое и чужое, что уже мелькало в нем. – Мне правда интересно, чем мне хочет заплатить та, что