Читать книгу - "Когда землю укроет снег - Татьяна Юрьевна Серганова"

Остановить? Его? Ненормальный. Я же с ума сойду. Я же тоже живая и тоже хочу почувствовать, каково это — быть страстной, желанной… любимой.

— Пожалуйста, — прошептала одними губами в ответ. — Я хочу этого.

Тяжесть мужского тела, аромат его кожи, что приятно щекочет нос, быстрый и такой резкий рывок, что заставил болезненно сжаться и застыть.

— Ох, — только и смогла прошептать я, вновь до крови закусив губу. Не больно, но та феерия, тот взрыв чувств и эмоций стали быстро исчезать.

Наверное, я все-таки неправильная. Тогда вот с Томом тоже так было. Стоило ему перейти к более близкому контакту, как все волшебство исчезло. Но если тогда, пять лет назад, я восприняла это как данность, то теперь было обидно до слез.

Ирбис слегка приподнялся, ловя губами одинокую слезинку, что медленно скатилась по щеке:

— Прости… не удержался.

И вновь прильнул к губам. Что ж, поцелуй так поцелуй, не уверена, что это поможет, но вдруг… Я с радостью откликнулась, со всем трепетом и пылом на который была способна, отвечая на его прикосновения. Но на губах он не остановился. Его рука, что до этого собственнически сжимала ягодицу, поднялась и накрыла грудь, тут же принялась ритмично ее сжимать и слегка пощипывать чувствительный сосок. При этом он не делал никаких попыток начать движение внутри моего тела. Не знаю, каких сил ему это стоило, но перевертыш сдерживал свои порывы. Но в какой-то момент, ошалев от ласк и вновь вспыхнув от наслаждения, я сама первая подалась ему навстречу и шевельнула бедрами.

Мужчина вздрогнул, замер и сделал первое движение.

Я невольно затаила дыхание, но дискомфорта больше не было. Наоборот, пружинка, которая, казалось, уже никогда не раскроется, вновь начала скручиваться в тугой узел.

Неспешный ритм, что постепенно начал сводить с ума, лишая последних остатков разума. Прерывистое дыхание — одно на двоих. Жаркий беззвучный шепот, но сейчас нам не нужно было слов, мы и так понимали друг друга с полуслова и полужеста. Глухие чувственные стоны и слабые вскрики, что так гармонично дополняли друг друга.

Наши тела двигались в только им известном чувственном танце. Я уже давно потерялась во времени и пространстве, ощущая лишь невероятное томление и безудержное желание.

— Пожалуйста, пожалуйста… пожалуйста, — стонала я в объятиях Ирбиса, едва дыша и тихо всхлипывая.

Ритм становился все более четким, резким и глубоким, перевертыш вдавливал меня в одеяло, оставляя следы на бедрах, царапая небольшой щетиной чувствительную кожу груди.

И пружинка лопнула…

Хотя нет, не так. Те эмоции и чувства, что я испытала, можно было сравнить лишь с магическим взрывом — буйство красок, цветов и невероятное наслаждение. Меня буквально подбросило на небеса к звездам, закружило, завертело и вернуло в объятия барса, что, навалившись всем телом и прижимая меня к себе, тяжело дышал, явно пытаясь прийти в себя.

Мы так и лежали, прижимаясь друг к другу, вслушиваясь в дыхание и биение чужого сердца, пока Снежный не приподнялся и не лег рядом, притягивая спиной к своей груди.

— Я тяжелый, — прошептал он куда-то в район между шеей и ухом и вызывая сладкую дрожь и щекотку по всему телу.

— Угу, — только и могла ответить я, непрерывно смотря на догорающие угли костра. От тела перевертыша, особенно от руки, что собственнически лежала на моем животе, шел такой жар, что холодно точно не было.

— Пора двигаться в путь, — помолчав некоторое время, вновь произнес Снежный.

— Да, конечно, — но попыток встать не делала, наслаждаясь последними секундами нежданной сказки.

— Миа, в чем дело? — в конце концов произнес он и одним движением уложил меня на спину, нависая сверху. — Ты жалеешь о том, что произошло?

Жалела ли я о том, что только что произошло между нами?

Нет. Ни на секунду. И если вдруг пришлось бы выбирать и начинать все сначала, я бы повторила каждое мгновение в его объятиях.

И вообще, я никогда не любила сожалеть о том, что произошло или не произошло. И раньше-то, во времена своей учебы в Высшей Академии, особо не любила себя жалеть, полностью сосредоточившись на получении знаний. А после того как в моей жизни появился Киан, совсем перестала заниматься подобными глупостями. Разве я могу оспаривать мнение богов, что направили меня на этот путь? Они направили, давая мне возможность выбора. И за него я должна была отвечать сама.

Так что — нет. Не жалела. Ни капли. И пусть я знала Снежного всего какие-то сутки, пусть еще не доверяла до конца, но мы столько всего пережили. Эта ночь и наша близость навсегда останутся в памяти как одно из самых невероятных приключений, которые у меня были. Я ведь всегда считала себя холодной, бесчувственной и не способной на яркие эмоции и чувства. Как же я ошибалась. Оказывается, на самом деле мне просто был нужен страстный и опытный перевертыш, что пробудил бы мою чувственность и показал все грани страсти.

— Нет, — произнесла я тихо, разглядывая красный след от укуса на его предплечье. Смотреть ему в глаза было немного стыдно. Но и отметка от собственных зубов уверенности не прибавляла. Какая я, оказывается, темпераментная.

— Тогда в чем дело?

В том, что продолжения этого не будет. Совсем! Дело не в том, что мне понравилось или не понравилось. Просто в этом не было смысла и будущего.

Я осторожно приподнялась, откидывая на спину спутанные и влажные от пота волосы, и села, пытаясь найти взглядом свои вещи.

— Нам пора уходить, — потянувшись за штанами и рубашкой, пробормотала я.

Промолчал, и я почти успокоилась, уверившись в том, что все будет как раньше… пока вновь не ощутила его прикосновения. Снежный мягко провел пальцем вдоль моего позвоночника, слегка нажимая и массируя каждый позвонок. Мягко и ненавязчиво посылая электрические разряды по всему телу. У меня вновь заныло в груди и перехватило дыхание.

— Надеюсь, ты не собираешься делать вид, что между нами ничего не было? — прошептал он, зарываясь носом в мои волосы.

— Не собираюсь, — прохрипела в ответ, поведя плечами и быстро натягивая холодные штаны. Все тело тут же отреагировало на смену температуры, и кожа покрылась мурашками. — Но то, что было, совершенно не важно. Потому что больше этого не будет. Совсем.

— Почему? Ты стыдишься этого?

В голосе перевертыша явно проскочили обида и толика злости. Конечно, неприятно, когда после такого секса девушка заявляет: «Прости,