Читать книгу - "Тенор (не) моей мечты - Тереза Тур"

И все это — с девяти утра. При том, что вчера закончили часов в одиннадцать вечера. Хорошо хоть квартет он вызвал к полудню, Артур успел выспаться и даже созвониться с дочерью. Сказал Кате как есть: что роль Миледи оставлена за мамой, надо лишь маму довести до мистера Джеральда. Катя пообещала сделать все возможное и невозможное, но так же честно предупредила: мама даже слышать не хочет о мюзикле. И вообще ушла на дневную репетицию в родную Оперетту, что-то они там ставят несусветное, и у мамы главная роль.

Несусветное оказалось детским спектаклем. «Кошка, которая гуляла сама по себе». Артуру при взгляде на афишу сразу вспомнилось несколько особо экспрессивных итальянских выражений, слышанных вчера на кастинге. Очень подходящих к случаю. Аню зовут на главную женскую роль в мюзикле, обещающим стать событием года, если не десятилетия — а у нее елки. Мартовские. Б-р-р. Она б еще Снегурочкой подрядилась. Анекдот же! Кому скажешь, не поверят!

Так что на кастинг он пришел злым, словно его пчелы покусали, и настроение его в этом дурдоме ничуть не улучшилось. Потому что каждая вторая девица претендовала на роль Миледи, и не меньше.

После сотой (или тысячной, Артур давно сбился со счета) недоактрисы озверевший Бонни Джеральд остановил прущую в зал очередь и спросил прямо:

— Где моя Миледи? Арчи, мне нужна Анна. Сегодня же. — Русским на кастинге он не заморачивался, все отлично понимали по-английски.

Под любопытными взглядами студентов, подтанцовки и состоявшихся артистов тенору хотелось провалиться. Но он собрался с духом: все же звезда он или где? И ответил почти как в анекдоте:

— У нее сейчас репетиция, — тоже по-английски.

— А, у нее jolky, — протянул Бонни, показывая отличное знание русского фольклора. — Jolky это важно. Si.

Студенты, подтанцовка и состоявшиеся артисты подобострастно захихикали. Как же, великий режиссер пошутить изволили.

— Елки, у нее елки, — пронесся по толпе восторженный шепот.

Поубивал бы.

— На репетицию Анна придет, — твердо заявил Артур, совершенно не представляя, как ее на эту репетицию тащить.

Может, мотануться вчетвером, замотать ее в какую-нибудь штору. И притащить в соседнее здание. Ребята же помогут?

Он с сомнением посмотрел на родной квартет — все как на подбор сегодня вырядились. А шторы наверняка пыльные. А Бонни его разглядывал. Бесконечно длящиеся секунды. Недоверчиво. Как неизвестного науке зверька: от блестящих туфель до элегантного вишневого галстука в скрипичных ключах. Форма одежды стандартно-публичная, их же прямо перед служебным входом поджидали журналисты, да и вообще. Как-то оно так повелось с самого начала.

Все бы хорошо, но Артур успел почувствовать себя немножко идиотом рядом с великим режиссером, одетым в драные джинсы, черную майку-алкоголичку и сто пятьсот стимпанковских фенечек, включая английскую булавку с шестеренкой в ухе. Разумеется, своих ощущений он не показал, сохраняя уверенную морду лица. Он профи, в конце-то концов.

И походу остальные чувствовали себя так же. Ну, судя по уверенно-высокомерным лицам.

— Анна нужна мне сегодня, — заявил Бонни, гадски ухмыльнулся и процитировал на отвратительном русском: — Если гора не идти к Мухаммед, то Мухаммед идти к гора. Так, следующий! — это уже было по-английски.

И пока кто-то на сцене пытался изобразить великого артиста, достал телефон и кому-то позвонил.

— Ты занят, братишка? — спросил негромко.

Что ему ответили, Артур не услышал. Но Бонни усмехнулся и велел:

— Вот и отлично. Дуйте ко мне. Нужна поддержка с воздуха. Колючке понравится.

В телефоне снова что-то спросили. Видимо, о подробностях.

— Идем в соседний театр за моей звездой. Они там что-то репетируют… ага. Жду.

И, отключившись, подмигнул Артуру. Мол, тебе тоже понравится. Пошли, будет классно.

Артуру в самом деле понравилось. Хотя поначалу это был шок. Так, легкий. «Братишкой», который «дуй ко мне», оказался лорд Говард. Они с женой явились меньше, чем через полчаса. Довольные, раскрасневшиеся с мороза, с хулиганскими ухмылками и в байкерских прикидах. Катались по Москве, видите ли.

Их охрана оперативно разогнала толпу студентов, подтанцовки и состоявшихся артистов, и вся компания отправилась к соседям. Без предупреждения. Разумеется, произведя фурор и переполох.

Встречать самого лорда Говарда вышел директор Оперетты, явно не знающий, что делать со свалившимся ему на голову счастьем.

— Мы хотим посмотреть на репетицию, — объявила леди Говард.

С такой уверенностью в том, что перед ней откроются все двери, что Артур восхитился. Как будто принцессой родилась. Родная душа, профи! Хоть, конечно, помладше и выпускница конкурирующего учебного заведения.

Само собой, их чуть ли не с поклонами провели в зал. Не репетиционный, а основной.

Рожа Владлена Артура порадовала особенно. Он, сукин кот, разрывался между почтением к Великому Спонсору и здоровой ненавистью к уважаемому коллеге, читай, конкуренту проклятому. К которому уже успела сбегать на прослушивание почти вся его труппа, благо, далеко ходить не надо.

Вся, кроме Ани. Упрямая гордячка! Вот что бы ей не усложнять, а? Она же лет десять уже мечтает сыграть у Бонни, чуть ли не с самой первой его премии «Тони»!

Упрямую гордячку он увидел сразу, как только она вышла из-за кулис на сцену. Увидел — и порадовался, что на нем парадный костюм, а не облегающие джинсы, как на некоторых особо великих. Не так заметна реакция.

Реагировать там было на что. Честно говоря, Владлена хотелось прибить вместе с тем уродом, который художник по костюмам. Какой к хренам собачьим детский спектакль? Это же порно в чистом виде! Аня в этом черном, блестящем и обтягивающем, наверняка без белья, зато с хвостиком и ушками… у-у-у! Разве ж так можно с ним, одиноким и несчастным мужчиной?! И ведь все, все ее взглядами так и облизывают!

Особенно Бонни. Друг? Ха! Конкурент проклятый! Пусть только посмеет к ней подойти!

— Остынь, Отелло, — положил ему руку на плечо Сергей.

Остыть? Остынешь тут, когда Аня смотрит куда угодно, только не на него. Как будто его, Артура, вообще не существует.

Делать вид, что он спокоен и наслаждается спектаклем, было крайне трудно. Особенно после того, как Аня, впервые глянув прямо на него, вышла на авансцену — и так изобразила кошечку… так… с прогибом, мурлыканьем, потягиванием… Нельзя же так! Как ему теперь вставать с места? А ходить как? Бегом до холодного душа?

Но лучше — до ее гримерки. Вот прямо сразу после прогона…

Артур даже позволил себе немного помечтать. Вспомнить. Было, было, что вспомнить. И в гримерке, и за кулисами, и в директорской ложе…

Он так замечтался, что едва не пропустил финал. Сергею пришлось его подтолкнуть, шутливо проворчав что-то на тему счастливого идиота.