Читать книгу - "Ночные объятия - Шеррилин Кеньон"

Сегодня ночью она хотела провести с ним больше времени. Еще один вечер, чтобы согреться от его тепла, прежде чем вернуться к суровым будням своей жизни.

Он был так внимателен, что предложил ей свою куртку. Исходящие от нее тепло и его аромат, заставляли Саншайн желать плотнее завернуться в его одежду.

Она вошла в свою комнату, вернула ему куртку, и, оставив его сидеть на кушетке в бело-розовую полоску, пошла собирать сумку с ночными принадлежностями. Если быть честной, она предпочитает остаться сегодня с ним, чем со Стормом.

Сторм храпел.

Громко.

Не имеет значения, что в последний раз, когда она пошла к брату, то провела там два часа за уборкой, прежде чем без содрогания смогла прикоснуться к чему-нибудь. Он был совершенной свиньей и не заботился о том, чтобы она чувствовала себя желанной гостьей. Скорее он считал ее живущей с ним прислугой, которая должна быть счастлива делать все «на ура» для старшего брата.

И вонял старший брат тоже «на ура». Не буквально, конечно, а фигурально.

Она захватила смену одежды, туфли, заколки для волос и запихнула все это в сумку, похожую на плетеный коврик, добавив зубную щетку и увлажняющий крем — любой женщине всегда необходим увлажняющий крем — и вернулась к Тэлону.

Он стоял у дальней стены около окон, рассматривая нарисованные ею пейзажи площади Джексона. У нее перехватило дыхание.

Что было в нем такого, и почему от него исходила такая мощная сила? Волнистые светлые волосы обрамляли его лицо, а две косички лежали на плече. Черные кожаные штаны так здорово облегали его задницу, что можно было ставить печать «Премьер-Класс» на каждой ягодице. А его спина… Даже прикрытая курткой, она была, как знала Саншайн, прекрасно слеплена.

Она смотрела на его большие смуглые руки, которые держали ее работу. Они были так сильны, и в то же время, так ласковы. Ей нравилось чувствовать их на своем теле, и нравился вкус его пальцев, когда она их прикусывала.

Этот мужчина выглядел потрясающе, от его светловолосой головы до черных байкерских ботинок.

Он слегка развернулся к Саншайн, когда она присоединилась к нему.

— Мне нравится, как ты нарисовала солнце, восходящее над собором. Я могу почти чувствовать его, когда смотрю на картину.

Его комплимент согрел ее. Художнику всегда мало комплиментов, расточаемых его работам.

— Спасибо. Моя любимая тема, кроме этой, — закат. Я люблю смотреть, как исчезает свет вокруг зданий. Когда он попадает на некоторые детали и окна, и это заставляет их пылать и искриться, как огонь.

Он потянулся и взял в ладони ее лицо.

— У тебя необыкновенная манера отображать предметы на своих картинах.

Она прикусила губу и послала ему озорную улыбку.

— Да. — И хотя он не знает этого, она намеревалась так же хорошо воссоздать и его. По крайней мере, пока.

Он был похож на какое-то дикое, неприрученное существо, которое вы могли держать и кормить некоторое время, зная, что в конце концов вы должны будете позволить ему пойти своей дорогой.

— Итак, расскажи мне, где ты живешь? — спросила она.

Он прочистил горло и погладил ее по щеке.

Неловкость в его взгляде заставила сжаться ее живот.

— О, господи, у тебя нет своего жилья, правда? Ты, случайно, не живешь с матерью или какой-нибудь жуткой престарелой теткой?

Он выглядел оскорбленным.

— Конечно, у меня есть жилье. Только это… — его голос затих и он отвел глаза.

Вот черт, это значит…

— Ты живешь с подружкой?

— Нет.

Тьфу! Это было даже хуже, чем она думала?

— С бойфрендом?

Он посмотрел на нее с изумлением, а его глаза цвета полуночи с негодованием вспыхнули.

— Боже, Саншайн, ты думаешь, кто я?

— Не знаю, Тэлон. Я задала простой вопрос, а ты как-то странно посмотрел на меня. Что я должна была подумать?

Пристальным взглядом она обвела его дорогую байкерскую одежду. Этот человек обладал телом, способным одолеть банду, и чрезмерной храбростью, чтобы быть настоящим. Что склоняло любую женщину уступить ему, хм…

— И на тебе слишком много кожи.

— И что это должно означать?

Она ответила ему взглядом, говорящим, что это очевидно.

— Ты знаешь, что я художник. И у меня склонность болтаться с неподходящими гомосексуальными или бисексуальными парнями.

Если он выглядел оскорбленным прежде, то это было ничто по сравнению с тем, что сейчас было написано на его лице.

— То есть, у тебя имеется стереотип, о котором я даже не подозревал. Большое спасибо. К твоему сведению, так случилось, что мне нравится кожа потому, что она защищает меня, когда я попадаю в аварию и лечу вниз на асфальт.

— Хорошо, это похоже на правду. Тогда почему ты так посмотрел на меня, когда я спросила, где ты живешь?

— Потому что я представил себе, что когда я скажу тебе, где живу, тогда уже ты будешь странно смотреть на меня.

Она задумалась, когда мысленно перебрала миллион страшных мест. Он жил на кладбище или в склепе. В захудалой лачуге. В картонной коробке. В доках. Сломанном домике на колесах или автобусе. Милостивый боже, в этом городе было неописуемо много мест, где у него мог быть дом.

— О'кей, наверное ты живешь в каком-то причудливом месте, так?

— Я живу в болотах.

Почувствовав облегчение, она засмеялась над его уклончивостью по такому глупому поводу.

— О, пожалуйста, я знаю несколько человек, которые живут около болот.

— Не около болот, Саншайн. Я живу в болотах.

Он серьезно? Кто в здравом уме мог жить в болотах со змеями и аллигаторами и другими вещами, о которых она не хотела даже думать? Только те, кто носили пистолеты и совершали много незаконных действий типа скармливания трупов крокодилам.

— Ты живешь в болотах?

Он кивнул.

— На самом деле, там очень спокойно. Нет посторонних звуков, раздражающих тебя. Никаких соседей. Никаких дорог. Ты почти ощущаешь, что живешь столетия назад.

Ответом ему был задумчивый взгляд.

— Это много значит для тебя, правда?

— Да, это так.

Она улыбнулась. Да, она могла представить Тэлона в полном одиночестве в болотах. Он очень сильно напомнил ей отца, который любил часами сидеть на природе и впитывать ее в себя. Они оба были приверженцами позиции «жить-в-мире-со-вселенной».

— Давно ты живешь там?

Он избегал смотреть на нее.

— По-настоящему давно.