Читать книгу - "Хозяйка Рима - Кейт Куинн"

Мне было суждено стать любовницей императора.

«Лепида Поллия — любовница императора». Согласитесь, это звучит куда внушительнее, чем «Лепида Поллия — супруга сенатора».

С того самого мгновения, когда я положила глаз на императора Домициана, я знала, что он будет моим. Все, что мне нужно было сделать, — это заполучить его себе.

— Моя жена, цезарь, — представил меня Марк на моем первом пиру в обществе Домициана. — Лепида Поллия.

Я низко поклонилась.

— Господин и бог, — сказала я. Он любил, когда к нему так обращались: господин и бог. Я тоже не отказалась бы, чтобы меня называли повелительницей и богиней. Да, мне это очень бы нравилось.

Я наблюдала за ним весь вечер, пока Марк бубнил что-то там о налогообложении. Внешне Домициан довольно привлекателен. Высок. Широкоплеч. Краснощек. В нем сразу бросается в глаза военная закалка, но держится он совсем не натянуто, не то что Павлин. Он был сдержан в общении с нобилями, смеялся вместе с полководцами. Что касается императрицы, то он обращал на нее внимания не больше, чем на какую-нибудь статую.

Но она мне не единственная соперница. До меня доходили слухи о Домициане и его племяннице. Если эти слухи верны, если Юлия действительно увела его от некогда обожаемой жены, — то в ней должно быть нечто действительно неповторимое, чего нет у других женщин.

Я наблюдала за ней весь вечер и не нашла ничего примечательного. Настоящая женщина-ребенок. Худенькая. Плоскогрудая. Молчаливая. Огромные глаза. Трогательная. И очень странная. Просидев на ложе, скорчившись как заяц, почти два часа, она неожиданно встала и, что-то бормоча себе поднос, направилась в дальний конец комнаты. Разговоры тотчас стихли, а императрица встала, взяла ее за руку и отвела обратно к пиршественному ложу.

— Ешь, Юлия! — властно приказал Домициан, и она набросилась на блюдо с едой как изголодавшийся пес, набивая рот так, что у нее раздулись щеки. Ни на мгновение она не сводила со своего дяди круглых бесцветных глаз, как будто боясь, что он ударит ее столовым ножом. Домициан снова повернулся к командирам легионов и до конца вечера так больше ни разу и не посмотрел в ее сторону. После этого я тоже перестала наблюдать за ней. Вскоре она совсем прекратила бывать на обедах у императора. Маленькое странное забитое существо.

Марк — не знаю, почему, — относился к ней сочувственно.

— Она всегда была такой болезненной, — сказал он однажды вечером, когда Юлия в течение всего ужина сплевывала пережеванную пищу в кубок с вином и, когда кто-нибудь пытался с ней заговорить, несла какой-то вздор. — Бедняжка Юлия.

— Бедняжка Юлия, — согласилась я. Странная и безумная. Даже если император раньше и проявлял к ней интерес, то сейчас он явно остыл. Пришла пора обзавестись новым предметом интереса. У него было много любовниц, но ни одна не задерживалась надолго.

А вот я задержусь.

— Лепида, — произнес Домициан, и его темные глаза задержались на моей пурпурной шелковой столе, чуть более светлой, чем его собственный плащ. — У тебя сегодня царственный вид.

— Благодарю тебя, господин и бог. — Вместо того чтобы смущенно отвести взгляд, я смело посмотрела ему в глаза.

— Ты поешь, Лепида? — неожиданно спросил он какое-то время спустя, глядя на меня с противоположной стороны пиршественного стола.

Головы присутствующих тотчас же повернулись в мою сторону. В зале стало тихо.

— Нет, бог и повелитель, — ответила я низким сочным голосом, который отрабатывала еще с детства.