Читать книгу - "Огонь для Проклятого - Айя Субботина"

свои обвинения. Потому что Кел в жизни не признается, если даже в чем-то виноват. Он считает, и не безосновательно, что успехом в завоеваниях Империя обязана в том числе и его искусству. Обязана лично ему. А значит, он может делать все, что пожелает. Тем более на оккупированной земле.

Наверное, что-то подобное я понимала и раньше, да только хранила эту мысль так глубоко, что у нее не было никакого шанса достучаться до моего сознания. Хотя, а что бы было, если б достучалась? Ровным счетом ничего. Ничего бы в моем отношении к Заклинателю костей не изменилось.

Глупая маленькая Хёдд.

Дорога до лаборатории Кела не такая и долгая в обычное время. Но сегодня с утра снова подморозило, и после вчерашнего дождя дороги частично превратились в подобие детских ледяных горок. Солнце, едва-едва поднявшееся на небе, немного прогрело воздух, но все же недостаточно. Особенно в лесной тени.

Поэтому ехать приходится медленно.

— Могу я спросить о культе Трехглавого? — обращаюсь к мужу.

Тот поворачивает в мою сторону голову.

— Ты моя жена, Хёдд, ты имеешь право спрашивать, о чем угодно.

Но получу ли ответы?

— Правильно я понимаю, что этот культ был выдуман Империей, чтобы было удобнее держать нас под контролем?

Мы едем вровень — и я вижу, как губы Магн’нуса изгибаются в легкой усмешке.

— Не вас одних Хёдд. Не вас одних.

— Позволишь говорить откровенно?

— Спрашиваешь? — удивляюсь я. — Я только на это и надеюсь.

Он как-то неопределенно поводит плечами, точно вторит каким-то своим мыслям.

— Богов нет, Хёдд, — говорит так просто, точно речь идет о чем-то само собой разумеющимся. — К сожалению, многие этого не понимают и не принимают. Даже среди халларнов. Но ученые давно доказали, что небеса — это не купол над клочком земли в бесконечной темноте. Солнце, луна, звезды — все это такие же объекты в бесконечной пустоте, как и наш мир. Ты смотрела в ночное небо, Хёдд?

— Конечно.

— А считала, сколько в нем звезд?

— Ну, — затрудняюсь с ответом. — В те времена я умела считать только до десяти, а потом уже не считала.

— Попробуй как-нибудь снова. Тебе не удастся их сосчитать. Никогда.

— И что из этого?

— Из этого вытекает простой вывод: наша вселенная слишком велика, чтобы некий бородатый старик задался целью присматривать именно за нашим мирком. Тем более, чтобы поселиться где-то в его недрах или в его небесах. Это чушь. Просто людям очень хочется верить, что кто-то, обладающий великой силой, вдруг поможет решить им их проблемы. А еще все мы боимся смерти. Все. Абсолютно. Даже те, кто говорит, что не боится. И чтобы совладать с этим страхом, люди придумали себе… ну, в вашем случае — пир предков. Так? Куда обязательно попадет всякий достойный северянин.

— Все равно не понимаю…

— Не ты одна, уверяю тебя. Как правило, люди до последнего держатся за свои заблуждения. А некоторые так никогда с ними и не расстаются. Просто потому, что так проще жить. Но только представь себе, что такое все эти шаманы, прорицатели, проводники духов, если те, к кому они обращаются, не существуют?

— Предки наблюдают за нами и помогают — это все знают, — отказываюсь воспринимать его глупые слова. Они там, на юге, могут вообще перестать молиться и чтить предков, могут перестать петь баллады и прошлом, могут даже выгнать в мороз в бурю собственных родителей, когда те перестанут быть нужны. Но это не наш путь.

Вместо ответа муж лишь скорбно вздыхает.

— Попробуй представить. Ненадолго, пока мы в дороге.

Как можно представить, что деревья не существуют? Что в воде можно свободно дышать? Что человек способен летать под самыми облаками без всяких стальных чудовищ?

Нет, представить-то можно, но какой в этом смысл? Что это изменит?

Вот только муж, судя по всему, дальнейший разговор со мной вести больше не желает.

— Они лгут, — говорю немного погодя, — если нет духов, если нет богов, то к кому они обращаются? Чьи слова передают нам? Значит, они лгут.

Провести такую нитку очень просто, хоть она и абсурдна.

— Молодец, — кивает Магн’нус. — Лгали, лгут и будут лгать. И это нормально. Люди сами рады обманываться. Вся ваша вера в высшее существо и духов — лишь инструмент в умелых руках опытного манипулятора. Мы приносим в покоренные земли новую веру. Нет никакой разницы, веришь ли ты в предков или Трёхглавого. Ни тех, ни другого не существует. Но есть разница, кто стоит за твоей верой, кого ты слушаешь и кого боишься. И вот это уже очень важно. Чрезвычайно важно.

— Разве Империи мало того, что она держит покоренные земли под стальным сапогом?

— Конечно, милая Хёдд. Сталь и огонь — это лишь первый черед контроля. Но нужно смотреть в будущее. Нужно планировать. Грубая сила — плохой способ сшить множество разрозненных земель в одну. Единоверие — уже куда лучше. Когда-нибудь мы станем одним народом, моя маленькая северянка, пусть ты в это и не веришь, как и в прочие мои слова. Но это случится. Ни при нашей с тобой жизни, но это обязательно случится. Но первые шаги к этому нужны уже сейчас.

— На лжи нельзя построить что-то большое и целостное.

— На лжи можно построить, что угодно, Хёдд. Ложь — универсальный инструмент как для войны, так и для мира. Ложь или правда — по большому счету, нет никакой разницы. Все зависит лишь от того, с какой стороны смотреть и как преподнести. История не рождается сама собой, ее всегда пишут люди.

— И ты думаешь, что Империя сможет написать историю для всех, кого покорила?

— Почему нет? Конечно, если будет действовать разумно. И, заметь, все от этого только выиграют.

— И ты так просто об этом говоришь? — мне даже немного не по себе от такой откровенности.

— Странный вопрос, Хёдд. Ты — моя жена. И я всецело тебе доверяю.

В его взгляде, обращенном ко мне, нет ни намека на угрозу или усмешку. Такое ощущение, что муж действительно мне верит. Но этого не может быть. Даже северяне не в полной мере доверяют соседним кланам. А лорд Магн’нус — мой враг, враг моего народа. Даже если относится ко мне, как… ну, почти равной себе.

Он не может мне доверять. Не должен. Он слишком умен для этого.

— Но сейчас весь Север знает, что служители Трехглавого обернулись против самой Империи, — говорю я, стараясь хоть немного привести мысли в голове в подобие порядка. — Неужели после такого в них кто-то поверит?

— Паршивые овцы есть в любом стаде.