Читать книгу - "Ты моя жена. Настоящая - Лана Пиратова"

Он тут же вскакивает.

— Блять! — буквально кричит, руками пытаясь что-то стряхнуть со своих брюк.

И взгляд его потемневших глаз останавливается на мне.

А я уже подвинулась обратно и невинно моргаю, потягивая коктейль из трубочки.

Приятели Давида уже возле него. Ага, оказывается, воск от свечей попал на очень важное, по мнению Давида, место.

Танцовщица стоит растерянная. Ее провожают из комнаты.

Постепенно все перерастает в шутку — значит не обожгло. А жаль.

— Аха-ха, Давид, — стучит его по плечу мужчина, показавшийся мне знакомым, — а я смотрю, в этот раз кобылку придется объезжать долго.

Давид зло зыркает на него, потом на меня. И направляется ко мне.

Ой. Почему-то вот сейчас становится страшно.

Давид подходит и я прямо чувствую, с каким удовольствием он сейчас ммм… съел бы меня? или укусил бы?

Глаза потемнели, а ноздри так и раздуваются.

Я зачем-то перевожу взгляд вниз, на его ширинку со следами парафина. Ой, зря!

Давид резко хватает меня за подбородок и дергает его вверх.

— Довела ты меня, Василиса. Довела, — буквально рычит и вдруг обхватывает меня за бедра и приподнимает.

— Эй! На место поставь! — требую я.

За спиной Давида раздается гогот его дружков.

— Неси в соседний номер, Давид! Если донесешь! Где такую необъезженную нашел?!

И опять гогот.

Я пытаюсь оттолкнуть его от себя и тогда он, удерживая меня одной рукой, второй сильно шлепает по попе. Я вскрикиваю. Скорее, от неожиданности, чем от боли.

Мы быстро оказываемся в какой-то пустой и полутемной комнате. Давид захлопывает ногой дверь и ставит меня на пол. Прижимает своим телом к двери.

— Ты что творишь? — наклоняется и цедит мне прямо в губы.

— Пусти! — кричу ему в лицо.

Он хмурится, но потом на его лице появляется усмешка. Он чуть отодвигается от меня.

— Ну-ка, дыхни еще раз, — просит.

Я, наоборот, закрываю крепче рот и отворачиваюсь.

— И закуска не помогла. Я был прав — пьяная ты вообще не соображаешь. Ты хоть понимаешь, что натворила?

Молчу, насупившись.

— Ну ладно, мне хотела больно сделать, но о танцовщице ты подумала? Ее ведь уволят за это. Совсем не жалко ее? Она в чем виновата? Чего молчишь? Посмотри на меня.

Но я не двигаюсь. Мой взгляд все также устремлен в стену.

Его руки оказываются на уровне моей головы — он упирается ими в дверь.

— Как извиняться будешь? — спрашивает, усмехаясь.

— За что это? — я, наконец, перевожу взгляд на него. — За то, что сисястый канделябр чуть не изнасиловал тебя прилюдно?

— Ревнуешь? — Давид наклоняется и упирается лбом в мой лоб.

— Вот еще! — фыркаю я.

— Хватит врать, Василиса.

Я пытаюсь увернуться от него, но Давид просовывает мне между ног свою коленку, лишая возможности выбраться из-под него.

— Тебе же не понравилось, что там происходило. Так? Поэтому ты сделала это.

— Что «это»? — прикидываюсь, что не понимаю, о чем он. — Я ничего не делала.

Давид хитро улыбается.

Берет мою руку и тянет к себе. Пытаюсь освободить ее, но бесполезно. И Давид кладет мою ладонь себе на брюки. Туда, где остался еще парафин от свечей.

— Мне было больно, Василиса, — шепчет мне в губы. — Но и приятно. Знаешь, почему?

Я смотрю на него в упор, следя за его губами.

— Ты ревновала меня. Хоть и не признаешься в этом. Но ревновала.

— Я…

Не успеваю что-либо произнести, потому что его губы накрывают мой рот.

Давид сильно вжимается в мои губы. Так сильно, что мне не хватает воздуха. Его язык уже во мне и он вытворяет такие вещи, что заставляет меня покраснеть.

Но еще больше я смущаюсь, когда он ведет мою руку к своей ширинке, и я пальцами ощущаю его уже возбужденный член.

— Что ты делаешь? — шепчу я, когда он немного отрывается от моих губ, чтобы перевести дыхание.

— Проверить хочу, все ли цело, и убедиться, что функционирует, — с усмешкой нагло произносит он, глядя мне в глаза и продолжая удерживать мою ладонь.

Его вторая рука скользит по моей скуле вниз и оказывается на шее.

— Василиса, — шепчет Давид. — Ну, видишь, я весь твой. Зря ревновала. Не нужен мне никто.

— А канделябр? — спрашиваю я.

Давид усмехается.

— Никто. Тебя хочу. Заслужил я награду?

Да он издевается.

— Ты серьезно? — хмурюсь я и чуть сгибаю пальцы и слегка впиваюсь ими ему в ширинку. Он сразу же отпускает мою руку.

— Что ты хочешь? — спрашивает уже серьезно он.

— Есть хочу, — отвечаю и вижу, как на лице Давида гнев сменяется удивлением.

— Ладно, пошли, — заявляет спустя несколько секунд тишины.

Неужели мы вернемся в тот зал, где все это произошло? Мне не хотелось бы точно.

Но, к счастью, Давиду, похоже, тоже не охота туда возвращаться. Он ведет меня на выход. Сажает в машину и куда-то везет.

Мы приезжаем в ресторан на берегу океана возле виллы, в которой сейчас проживаем.

Давида здесь, похоже, знают и сразу же ведут нас за столик прямо на песке.

— Я сам сделаю заказ, — произносит Давид и что-то говорит официанту.

Тот кивает и уходит.

— Как красиво, — восхищенно произношу я, глядя, как солнце садится над океаном.

— Красиво на море ночью, — говорит Давид. — В свете луны. И вода теплая.

— Тебе, значит, понравилось? — усмехаюсь я и кусаю себя за язык.

Дурочка. Зачем? Зачем я напомнила?

Давид щурится и смотрит на меня.

— Ты решила напомнить мне о своем долге? — спрашивает с усмешкой. — Я ведь заболел из-за тебя. Это раз. Купальник новый ты потеряла. Это два. Услуги доктора. Это три. Ты знаешь, какие