Читать книгу - "Евгений, Джек, Женечка - Ольга Горышина"

— Мама, приезжай во вторник, — сказала я ей и получила в ответ молчание. — Мама, я потом обязательно приеду к вам на дачу. И я буду там улыбаться.

— Неужели ты ненавидишь собственную сестру? — выдала мать с неприкрытой болью в голосе. — Ну что Катя сделала тебе плохого?

— Мне она ничего не сделала. Она сделала все это вам, но я ее не ненавижу. Я просто не люблю эгоистичных беспринципных людей.

— Она твоя сестра…

— И что? А ее муж мне не семья, и его родители мне тоже не семья. Мама, ну хватит… Хочешь, переезжайте с папой на лето ко мне. До сентября тебе там за внуками смотреть не нужно. Посмотришь за моими. А то что это получается, что я тетке посторонней плачу при живой-то бабушке…

Зря я это сказала — мать шутку не оценила.

— Тебе нужна помощь? — вопрос был задан твердо и трезво. — У тебя проблемы с финансами? Ты можешь сказать прямо? Влад собирается платить тебе алименты или нет?

— Мама, у меня все пучком! И я все равно найму Лену, даже если ты будешь тут. Не чувствуй себя обязанной. Хоть со мной не чувствуй! Приезжай ко мне отдохнуть! С подружками пообщайся. Тетя Света о тебе спрашивала…

— Кто?

— Шланга мама. Юркина. Я к нему на юбилей ходила. Мам, я тебе серьезно говорю: возьми от Катькиной каторги отпуск.

Пауза — мать, наверное, заскрежетала зубами. Неприятно правду слышать.

— Слава, ты можешь выбирать выражения?!

— Нет, даже не подумаю! Я буду называть жопу жопой! Так ты приедешь?

— Я лучше подожду, когда ты к нам в гости приедешь!

Поговорили, отлично! Я со всеми должна молчать, чтобы быть хорошей. И все равно ведь останусь плохой!

Моя дом — моя крепость, но даже здесь меня умудрились достать!

Я бросила телефон на стол, схватила чертов шуруповерт и вышла на веранду. Твою ж мать, зачем я гавкающую охрану отпустила?

— Как ты вошел?

Что ты тут делаешь, можно было на спрашивать. Гамак уже болтался на крюке.

— И на дверь ты взглядывай не очень, все равно калитка есть в саду… — процитировал Джек Есенина. — Я не закрыл ее.

— Специально?

— Случайно, — усмехнулся он еще шире. — Все случайное неслучайно. Положи оружие.

— Это ж не бензопила! — не сумела я сдержать улыбки, но все же положила шуруповерт на стул, который вытащила на веранду до звонка матери, решив справиться с гамаком самостоятельно для успокоения нервов. — Спасибо за гамак.

— Да без проблем. Зачем тебе эта фигня нужна?

Он потряс гамак за боковую ручку.

— Для аэройоги. Слышал про такое?

— Понятия не имею. Эти все ваши модные женские примочки не для мужского ума, — попытался он меня подколоть.

Не вышло!

— У меня инструктор в Москве был мужик. И кстати сейчас я собираюсь заниматься онлайн с парнем из Барселоны.

Джек малость помрачнел. А я ведь ни на что не намекала — это простой треп.

— Учишь испанский? — спросил он без улыбки.

— Он американец. Переехал в Испанию, потому что там дешевле жить.

— Не так уж там и дешево.

— Ну, наверное, с чем сравнивать…

Боже, сейчас он про Москву что-нибудь ввернет!

— Кстати… Извини, я не хотела тебя обидеть… Про сына.

И я не кривила душой. Вдруг он хороший отец? Вдруг это Марина инициировала развод?

— А я не обиделся. Ты права. Я не имею никакого морального права учить тебя жить.

— И я не имею… Собственно, наверное, твоему Володе будет лучше в Испании. Думай об этом в этом ключе. Хотя бы вопрос армии стоять не будет…

Это само вырвалось — я не хотела. Нет, сказала то, что хотела, но без всякой привязки к прошлому, не делая даже намека на наше с ним расставание, но… Увы, мы оба замолчали.

— Отойди, я проверю, хорошо ли сидит в балке крюк…

Твой крючок я проглотила уже давно, и он разорвал мне всю душу — и если первую кровь я смыла в речке, то другую так и ношу гематомой в груди, но тебе об этом не скажу. Это ведь не твоя вина, а того мальчика, которым ты когда-то был и которого я помню и… Нет, не люблю, а просто не простила.

Джек отступил он гамака — я рванула оранжевую ткань на себя: не упал, села в него — выдержал мой вес, схватилась за ручки — крепко крюк сидит. Закрутила одну ногу, вторую и перевернулась — повисла вниз головой. До пола еще сантиметров двадцать — полет нормальный.

— Ты в порядке?

Джек присел на корточки, но все равно на уровне моих глаз были лишь его коленки.

— Отойди, а то ненормально будет тебе, — пошутила я неловко.

Я выкинула на улицу одну ногу, потом размотала другую и перевернула мой мир обратно, хотя в лице этого мужчины он продолжал стоять на голове!

— Ловко у тебя получилось! — восхитился Сомов, кажется, искренне.

— Два года еженедельных тренировок. У меня после вторых родов начались проблемы с вестибулярным аппаратом, так что тут не столько мода, сколько терапевтический эффект аэройоги взяли верх. — Надеюсь, без спортзала сумею поддержать себя в форме.

— Ты совсем не изменилась.

Что за тон? Я отпустила тряпку и спрыгнула с гамака.

— А ты постарел, — решила я поставить его на место.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хотя бы попытаться.

— Я в курсе.

— Чего вернулся-то? — спросила с вызовом, думая, как мне выпроводить его вон до прихода сына или хотя бы гостей.

— Я ж твоей дочери обещал розу посадить. И тебе — судака почистить.

— Ну… Я бы не расстроилась, если бы ты его не почистил…

Ты, милый, нарушил куда более важное обещание: отвечать на мои письма, жениться на мне, стать отцом моих детей…

— Кстати, я пригласила на судака Алиску с семьей.

Джек помрачнел.

— Во сколько я должен уйти? — выдал сухо, даже с хрипотцой.

— Можешь не уходить. Тебя уже видели.