Читать книгу - "Валентинов день - Джейн Фэйзер"

Кобыла проявляла норов и пыталась гарцевать под седоком.

— Испытывает меня, — объявила Эмма с удовлетворением, которое граничило с вызовом. Для того чтобы заставить животное бежать ровным аллюром в давке Пиккадилли, требовалось собрать все силы. — У нее есть имя? — наконец спросила она, когда уверилась в том, что лошадь ее слушается.

— Я по крайней мере не знаю, — ответил Аласдэр. На своем черном жеребце он скакал рядом с Эммой, готовый в случае необходимости сразу прийти ей на помощь. Он знал, что вмешательство вызовет бурю возмущения, но он также знал, что его руки намного сильнее рук Эммы, а кобыла оказалась явно не дамской лошадью. Обладала горячим темпераментом, как и ее хозяйка, незаметно улыбнулся он. Они великолепно подходят друг другу.

— Тогда я назову ее Ласточкой, — решила девушка, натягивая поводья: к ее кобыле проявил интерес запряженный в двухколесный экипаж горячий жеребец.

Управлявший коляской господин дернул вожжи и яростно выругался. Испугавшись громкого голоса, кобыла встала на дыбы и заржала.

Аласдэр инстинктивно потянулся к ее сбруе, но Эмма метнула на него такой свирепый, пронзительный взгляд, что он с почти извиняющейся гримасой отдернул руку. Девушка успокоила лошадь, потрепав ее по холке, что-то ласково проговорила на ухо. И кобыла потрусила мимо посторонившегося жеребца с видом, который на человеческом языке можно было бы назвать глубоко презрительным.

Человек в коляске — мужчина в желтом сюртуке и с таким высоким бантом на шее, что он едва мог повернуть голову — зашел настолько далеко, что поднял лорнет и стал разглядывать Эмму.

— Вульгарный тип, — проговорила Эмма так громко, чтобы обидчик расслышал, и господин в коляске от неожиданности уронил лорнет.

— Твоя лошадь… — начал Аласдэр, но тут же повернулся к коляске: — Извольте править как следует. — И повел Феникса подальше от опять взбрыкнувшего жеребца.

Господин в желтом сюртуке натянул поводья, и его конь попятился в постромках.

— Твоя Ласточка, несмотря на свой норов, хорошо вымуштрована.

— У нее изумительные манеры, — с воодушевлением согласилась Эмма. — Очень послушная.

— Рад, что мой выбор тебя порадовал, — серьезно сказал Аласдэр.

Эмма только хмыкнула. Морозный январский день увеличивал удовольствие от верховой езды на прекрасной лошади. Так что в душе не оставалось места ни для каких чувств, кроме радости.

В Ричмонде Аласдэр немедленно направил Феникса на зеленую тропинку, которая тянулась между деревьями вдоль основной, запруженной каретами и всадниками, дороги.

Эмма поехала за ним, и они рысили в приятном молчании, пока не достигли широкого травянистого пологого спуска, исчезающего в отдаленном перелеске.

— Теперь испытай ее, — предложил молодой человек.

Эмма посмотрела вперед. Лошадь задрала голову, принюхиваясь к ветерку. Она нетерпеливо топтала мягкую землю.

— Вперед, Эмма.

Девушка озорно покосилась на Аласдэра, пришпорила кобылу и полетела вниз. Он некоторое время испытующе смотрел ей вслед и наконец покачал головой.

— Да, ездить она умеет. — И послал черного скакуна с места в галоп вслед за Эммой.

Девушка слышала, как позади Феникс молотит копытами дерн. Она пригнулась к шее Ласточки и ласково понукала лошадь. Кобыла помчалась быстрее, и Эмма, рассмеявшись, оглянулась на Аласдэра. Феникс догонял и скакал уже в ногу с Ласточкой.

Аласдэр улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Его глаза тоже возбужденно сияли. Они бок о бок скакали галопом, пока Эмма не почувствовала, что кобыла начала уставать. Девушка натянула поводья и постепенно перевела кобылу на рысь.

Ее спутник тоже придержал Феникса. И они рысили под голыми дубовыми и березовыми ветвями, наслаждаясь чувством уединенности и покоя после лондонской толкучки. В городе не получалось ступить из дома на улицу, чтобы тут же не удостоиться чьего-либо замечания.